Раскулачивание…

Давний внештатный автор нашей газеты Лидия Михайловна Серых предложила «Байкальским огням» свой отзыв на книгу о земляках байкало-кударинцах.

«Трудные судьбы раскулаченных крестьян Байкало-Кудары. 1920-1930 годы». Под таким названием вышла в свет очередная книга доцента Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусства Орлова Леонида Георгиевича. Она третья, изданная автором в последние годы о своей малой родине - Байкало-Кударе. Здесь он провёл детство, трудное и босоногое, но сохранил живые и тёплые воспоминания о земле, людях, времени. Историк, он живо откликнулся на новые веяния и с огромным желанием взялся за труднейшую страницу в жизни страны - коллективизацию. Думаю, читатели согласятся со мной: нельзя, чтобы белые пятна истории не восполнялись, нельзя допустить, чтобы молодое поколение росло Иванами, не помнящими родства. Историческая память делает людей более достойными, пробуждает уважение не только к себе, но и к предкам, о которых большинство кударинцев узнало из новой книги.

В октябре 2007 года в актовом зале Байкало-Кударинской школы состоялась её презентация.

Эпиграф, предпосланный книге, призывает читателей стать собеседником автора, разделить его точку зрения. Может быть, и поспорить с его позицией, но не давать необдуманных оценок, безапелляционных мнений.

Книга поражает глубиной изложенного материала, тактичностью подхода к теме и удивительным уважением к тем, о ком она написана.

Автор, обращаясь к читателям, сказал, что в истории Кудары были разные времена, но урона таких масштабов она никогда не знала. За десять лет самая работоспособная часть крестьян была разорена, лишена гражданских прав, собственного имущества. Многие из них были осуждены (за любовь к труду - авт.), сосланы, пропали без вести, а в гибельном 1937 году расстреляны, но это уже были другие сельчане, вошедшие в силу после первой волны коллективизации.

Из 650 дворов около 100 были раскулачены. Кто они? Люди, знавшие землю, умеющие работать на ней и рыбачить в море, торговать излишками и волноваться за состояние школ в родном селе. Вместе с жёнами, малолетними детьми и престарелыми родителями репрессиям подверглись примерно 400 человек.

Потомки их пришли на презентацию книги. О судьбе своей матери, Пермяковой (Новолодской) Ольги Матвеевны, рассказала её единственная дочь Панушкова Г.А.

В «Общем списке раскулаченных» она проходит под № 210. Ей было четыре года, сестре Марии - два года. Отцу 26 лет, матери - 25. В 1931 г. у Пермякова Матвея Ильича и Пермяковой Натальи Андреевны за невыполнение «твёрдого задания» было конфисковано всё: жилой дом, амбар, молотилка, 5 коров, 3 коня, 10 овец, 5 свиней; а семью сослали в Канск Красноярского края. Жили в лесу. Маленькая Мария там умерла. В документах отмечено, что Матвей и Наталья жили крепко. Матвей был очень работящим, работал и работал. В Корсаково была колония, он там сидел. Пока сидел - всё отобрали. Мать с девочками жила где-то у соседей. Это типичная судьба многих и многих...

Ольга Матвеевна пыталась реабилитировать своих родителей и получить компенсацию за конфискованное имущество. Для положительного решения все необходимые документы собраны, но сравнивая решение властей по раскулачиванию М. Пермякова в 1931 г. с решением местного суда в 1998 г., видно их сходство по конечным результатам... Хотя, в настоящее время мы проживаем будто бы в демократической России, и репрессированных в ходе коллективизации, осталось буквально единицы. Вот и Ольга Матвеевна, прямая наследница раскулаченного отца, ушла от нас в июне этого года. Светлая память ей и всем ушедшим. И пусть они простят нас за чёрствость души и непонимание.

Воспоминаниями о своей матери Балдаковой М.И. поделился житель села Балдаков Г.М. Его дед Ключерёв Фёдор Иванович был признан кулаком. Имел он в 1932 г. сетевую лодку, 3 суховые пая, посева 8 га, работников 4 человека, скот 6 голов, занимался скупкой и реализацией рыбы, агитировал против колхоза. Не помогли даже ходатайства соседей-односельчан, которые писали, что в годы Гражданской войны для кударинских партизан он «в 1920 году делал сбор хлеба и других продуктов и сдавал тот продукт куда следует», что «он по социальному положению середняк». Но сгинул крестьянин-середняк, а его пятеро сыновей прятались у родственников в больших бочках из-под зерна...

Один из кударинских крестьян Дружинин Николай Николаевич написал тогда в заявлении: «Не знаю, как дальше жить... положение моё вовсе плохое». Под этими признаниями могли бы подписаться все незаконно вычеркнутые из жизни, лишённые её самой.

О героическом поступке кударинцев с восхищением говорила Трескина Г.И. В защиту Андрея Константиновича Муравьёва подписались 52 односельчанина. Однако власти проигнорировали мнение подписантов, и 21 ноября1929 г. Кабанс-кий РИК (районный исполнительный комитет) ответил стандартным отказом с мотивом «как эксплуататор чужого труда с целью расширения своего хозяйства».

Ученики 11 класса инсценировали на презентации эпизод колхозного собрания, где репликами, а порой выкриками решалась судьба семьи, а значит, судьба села, а в целом, по большому счету, и судьба России.

Так ломались судьбы миллионов простых тружеников по всей стране. Особенно драматично выглядит судьба кударинских крестьян Новолодской Марфы Николаевны, Левина Леонтия Евдокимовича, Нелюбина Андрея Галактионовича.

Личные дела, поднятые из архивов, свидетельствуют, что повальному разгрому подверглась основная производительная сила села, костяк кударинской хозяйственной жизни. Они имели издавна налаженное кожевенное, мельничное производства, хлебопечение, были мастерами рыболовецкого дела, владели снастями, давали работу бедным и неимущим. Позже у них появились сеялки, жатки, веялки на конной и ручной тяге. Всё это было разрушено ради создания колхозов. Веками складывающийся деревенский экономический уклад исчез. Но страшнее всего, что исчезло поколение детей, рожденных в эти страшные годы. Каждый день проносили по улицам села маленькие деревянные гробики, затем провозили детские тела, завернутые в тряпки, а позже... разбросаны могилы кударинских девчонок и мальчишек от родного села до немилого (потому что не по доброй воле туда отправились кударинцы) Красноярского края.

С особой теплотой прозвучало в школьном зале короткое слово Димовой Анны Петровны, отец и мать которой были репрессированы. Отец прятался от ареста в подполье, от стены был вырыт выход, но всё равно был арестован летом 1931 г.

- Мать мне всё наказывала: «Молись!». Злобы у неё как-то не было, хотя мать вместе с детьми была изгнана из дома. Но, видимо, такой путь был предначертан Богом русскому крестьянству.

В приложении к данной книге опубликованы немногочисленные воспоминания очевидцев. Но их так мало! Это ныне здравствующие Новолодский Михаил Мефодьевич, его брат Александр Мефодьевич, Ильинов Владимир Данилович. Поэтому понятна цель автора - рассказать о трудных судьбах кударинцев, чтобы знали, помнили и не допустили повторения пройденного.

В заключение презентации были приняты предложения в адрес депутатов и сельской администрации:

- Вернуть кударинским улицам их исконные имена (Падеринская, Бо-чалгинская, Дружининская, Новолодская, Бродская).

- Увековечить имена репрессированных на мемориальных досках, установленных в специально отведенном месте.

- Восстановить старое кладбище на территории Благовещенского храма.

- Администрации поселения учредить звание «Почетный гражданин села» и присвоить это звание автору книги «Трудные судьбы раскулаченных крестьян Байкало-Ку-дары» Орлову Л.Г.

Хочется через районную газету «Байкальские огни» выразить большое спасибо автору, поблагодарить за колоссальный труд и выразить надежду, что история нашего храма станет очередной темой новой книги Леонида Георгиевича...