Посольский женский монастырь

Тиваненко Алексей Васильевич, кандидат исторических наук, г. Улан-Удэ.

Посольский женский монастырь.

Эпоха славы и величия для Посольского Спасо-Преображенского монастыря закончилась в 1880 году, когда кафедру Селенгинского викария перевели в областной город, образованного в 1851 году, Забайкальского края – Читу. Еще какое-то время монашеская обитель на Байкале жила в привычном ритме одного из религиозных православных центров Иркутской и Нерчинской епархии, но пришли времена, когда за обширным монастырским хозяйством Посольского благочиния уследить стало невозможно. Прежде всего, по причине уменьшения братии. Монастыри III класса, к которому опять причислили и Посольский монастырь, по штатному расписанию имели право содержать только 13 человек монахов, не считая священников, служителей и послушников. Однако к 1894 году в Посольской обители числились лишь настоятель архимандрит о. Димитрий, два иеромонаха, священник – вдовец, диакон и 8 послушников. Через четыре года в монастыре проживало уже только пятеро монашествующих и шестеро послушников. Правда, на их службы собиралось немало окрестного населения, но это были лишь временные посетители. По воскресным дням монахи разъезжались для проведения религиозных треб по приписанным к монастырю приходским церквам в селах Большереченском, Истокском и Степнодворецком. Совершенно не хватало рабочих рук для занятий хозяйственными работами, а также обеспечивать текущий ремонт помещений. Поэтому архиереи частенько жаловались в Св. Синод о том, что в Посольском монастыре все «здания деревянные ветхие». Не в лучшем состоянии, впрочем, были каменные храмы с оградой. На старинных фотографиях четко видно, что кирпич и штукатурка давно не подновлялись.

Но была в Посольском монастыре того времени еще одна беда – низкий нравственный уровень некоторых монашествующих. Например, пьянство, с которым безуспешно боролись все настоятели и архимандриты обители предшествующего времени. Поэтому Преосвященный епископ Мефодий (Герасимов) в Отчете за 1898 год просил Св. Синод прислать в Посольск «здоровые силы». Св. Синод принял запрос и 11 августа того же года направил для укрепления «нравственного здравия» иеромонаха о. Амвросия, иеродиакона о. Ксенофонта и монаха о. Поликарпа из Соловецкого Свято-Троицкого монастыря. При этом иеромонах о. Амвросий должен был по прибытии на Байкал принять на себя и настоятельские обязанности по руководству монастырем, но в последний момент его отозвали, заменив на иеромонаха о. Дамаскина.

Скорее всего и «свежие здоровые силы» оказались неспособными возродить былое величие Посольской обители, о чем знал и Св. Синод, вероятно, поставивший вопрос о закрытии Посольского Спасо-Преображенского монастыря вообще. Однако 28 февраля 1900 года Преосвященный епископ Мефодий обратился к церковному начальству не закрывать монастырь, и каким-то образом спасти его от разрушения. В качестве варианта он предложил оставшихся монахов перевести на служение в Чикойский заштатный мужской Иоанно-Предтеченский монастырь, а Посольский преобразовать хотя бы в подворье Читинского женского Богородицкого монастыря, с передачей туда имущества, капиталов, земельных угодий и рыболовных статей. В ожидании решения Св. Синода на свой запрос Преосвященный Мефодий назначил в Посольск временным управляющим иеромонаха о. Илию с заданием готовить документацию на передачу обители. И сделал это вовремя, так как уже 3 апреля 1900 года Св. Синод срочно затребовал материалы о хозяйственно-экономическом состоянии Посольского и Читинского монастырей. Начальство интересовало буквально все: наличие продуктивного и рабочего скота, птицы, имущества, земли, рыболовных и прочих статей, капиталов и пр. Вероятно, Св. Синод готовил осуществить идею архиерея о превращении Посольской обители в подворье Читинского женского монастыря.

Однако к этому времени преосвященный Мефодий разработал новый вариант решения вопроса, и 7 сентября 1900 года направил ходатайство о преобразовании Посольского мужского монастыря в женский с приглашением желающих монахинь со всех сибирских епархий. Реакция Святейшего Синода оказалась на удивление оперативной: указом от 17 октября того же года он был переименован в женский. Причем Синод решил, что Читинский Богородицкий монастырь по причине дальности расстояния не в состоянии будет поднять экономически и освоить свое подворье в Посольске. По получении 11 ноября данного указа Преосвященный Мефодий уже через месяц докладывал Св. Синоду о том, что ведет интенсивную переписку с сибирскими архиереями по поводу присылки монахинь и послушниц, желающих переехать на Байкал. При этом оставшихся четверых Посольских монахов он направил в Чикойский Иоанно-Предтеченский и Селенгинский Троицкий монастыри (по два в каждый). Вместо иеромонаха о. Илии до приезда монахинь в Посольск монастырь курировал благочинный Читинского Богородицкого монастыря протоиерей о. И. Титов.

Весной 1901 года в Посольск стали прибывать первые насельницы. Это были 10 послушниц Томского Иоанно-Предтеченского женского монастыря во главе с монахиней Агнией, отправленные игуменьей Зинаидой, выдавшей им на проезд 230 рублей. Затем приехали 8 монахинь и послушниц из Улалинского монастыря на Алтае во главе с И.Н. Маркитановой и 400 рублями проездных. В дорогу «за Байкал» их благословил сам викарный епископ Бийский Томской епархии Преосвященный Сергий. Наконец, Иркутский архиепископ Высокопреосвященный Тихон направил из своей епархии в Посольский монастырь трех монахинь. Таким образом, женское монашество в Посольске образовалось за короткий срок, причем 21 монахиня и послушницы превратили обитель на Байкале едва ли не в самую крупную в Забайкальской епархии.

Однако в быстром заполнении штата Посольского женского монастыря был и свой минус, поскольку между тремя группами  прибывших насельниц поначалу отсутствовало взаимопонимание. В результате сложились как бы две группировки: одну возглавила монахиня Варсонофия, назначенная настоятельницей обители, другую – казначея И. Маркитанова, причем каждая из группировок рассчитывала на то, что прибывший на служение в Забайкалье из Томской епархии в 1899 году Преосвященный Мефодий примет именно их сторону. Но архиерей в женскую склоку не вступил. 16 июня 1902 года он назначил формальное следствие по возникшим неурядицам и спорам. За дело взялся умный, рассудительный и принципиальный священник о. С. Старков из Читы. В результате судьба игумении Варсонофии была предрешена, поскольку в Забайкальской епархии о ней сложилось негативное мнение. В послании Св. Синоду от 15 июня 1902 года Преосвященный Мефодий нелестно отозвался о ней, отмечая, что игумения «не обладает нравственными качествами, необходимыми при управлении обителью». А посему следовало бы ее «устранить от руководства монастырем, временно поручив это казначее И. Маркитановой».

Следствие «по делу Посольского монастыря» шло недолго. Священника о. С. Старкова заменил не менее опытный следователь Забайкальской Духовной консистории П.А. Соболев. В акте ревизии за 3 августа 1902 года он признал «состояние денежных сумм и хозяйственной части неудовлетворенным». Администрация монастыря не озаботилась составить опись перешедшего имущества, почему учет наличности «произвести было нельзя». Было только устно сообщено о наличии в хозяйстве 13 лошадей, 2 жеребят, 30 коров, 2 статей рыбной ловли, находящихся в аренде за 600 рублей и сухового пая. Не были собраны воедино даже приходно-расходные документы, и находились они почему-то на руках сразу трех человек. Тем не менее, осмотр монастырского имущества и хозяйства ясно показал заметное падение доходности и благосостояния обители. «Многое из монастырского имущества и хозяйства произвольно растрачено, а что осталось еще, но находится в руках лиц неопытных и беззаботных к улучшению экономии монастыря. Благодаря чему и следует приписать, что на монастыре числится долгу разным лицам 1500 руб. Но на самом деле при умелой постановке хозяйства монастырь может жить более чем безбедно».

Главной причиной упадка Посольской обители следователь П.А. Соболев видел «в отсутствии единодушия и согласия в составе сестер монастыря». Совершенно не действовал Совет старших сестер во главе с настоятельницей, как это требует Устав монастыря. Игуменья не докладывала епархиальному начальству о настроениях и поступках монашествующих для принятия мер к восстановлению монастырской дисциплины. Точно также и благочинный монастыря архимандрит о. Иринарх «крайне редко посещал его и не производя ревизии», а посему «вся запутанность в ведении денежных книг, документов и отчетности должна всецело отнесена к вине благочинного».

В Акте ревизии Соболева содержатся и предложения по преодолению выявленных нарушений. Это, прежде всего, контроль за хозяйством со стороны монастырской администрации, и, главным образом, благочинного; восстановить записи прихода и расхода по книгам на основании документов; составить все описи, чтобы точно определить наличность инвентаря и выявить случаи растраты монастырского имущества; выяснить точное количество рыболовных статей, дающих основной доход монастырю; иеромонаха о. Илию за небрежность ведения денежных книг  и самовольную растрату монастырского имущества предать суду консистории «за всю совокупность его проступков по управлению монастырем»; «ввиду запутанности дел и разногласий в монастырской жизни предписать благочинному посещать оный ежемесячно и о своих наблюдениях за ходом жизни доносить Консистории».

Оправдываясь перед Консисторией, благочинный женских монастырей Забайкальской епархии архимандрит о. Иринарх 9 сентября 1902 года жаловался Преосвященному епископу Мефодию, что игумения Варсонофия за все время своего руководства Посольским монастырем «не позаботилась пристально заглянуть в дела, когда оные у нее были в нескольких шагах и не помнит, чтобы видела, когда принимала монастырь». То есть, при вселении в Посольский Спасо-Преображенский монастырь сестры, получается, даже не составляли Акта приемки и не интересовались доставшимся «по наследству» имуществом и хозяйством, предполагая существовать целиком на государственное пособие, которое, между прочим, было небольшим.

Естественно, игумения Варсонофия пыталась каким-то образом оправдаться перед Преосвященным епископом Мефодием и духовной консисторией. Но более активно действовала вторая группировка – И. Маркитановой, - писавшая письма с просьбой поскорее убрать игумению Варсонофия из обители, и назначить на ее место И. Маркитанову. Члены «Томской группировки» не могли, вероятно, смириться с тем, что настоятельницей Посольского монастыря в свое время назначили монахиню Иркутского Вознесенского монастыря, а не из среды насельниц Томской епархии, которых было абсолютное большинство. Поэтому «томичи» устроили игумении Варсанофии бойкот, не давая возможности наладить нормальную жизнь Посольской обители. В результате ревизии игумения Варсонофия была освобождена от должности, и «по болезненному состоянию удалилась на покой». Но и надежды сторонников И. Маркитановой не оправдались. Преосвященный епископ Мефодий решил конфликт  противоборствующих сторон по своему. 23 июня 1902 года он назначил новой игуменией монахиню из Читинского Богородицкого монастыря Уриилу, утвержденную указом Св. Синода № 190 от 11 декабря. Управляла она монастырем до апреля 1915 года, пока Синод не удовлетворил ее просьбу об уходе на покой, «чувствуя приближение старости и ослабевшее зрение».

Первое время группировка И. Маркитановой не желала мириться и с этим назначением, но в их рядах произошел раскол. Одна часть, вероятно, наиболее непримиримых, покинула монастырь, другие не видели иного пути, как смириться. Тут же в январе 1903 года в Томский Иоанно-Предтеченский женский монастырь вернулась монахиня Агния, рясофорные послушницы София и Екатерина Белобородовы, причем «по указу Его Императорского Величества» (вероятно, как ответ на поданное прошение). С этого времени в списках монашествующих сестер не встречается и имя И. Маркитановой.

Поскольку штатное расписание Посольского Спасо-Преображенского монастыря не было определено, число насельниц постоянно менялось. По состоянии на 1918 год их было 41, в том числе монахинь 8, рясофорных 11, послушниц 19, девочек 3. Послужной список за этот год называет настоятельницей игумению Фотину, монахинь Еннафу, Иустину, Афанасию, Алевтину, Дорофею, Евпраксию, Исиодору; рясофорных послушниц Матрену Исаеву, Анну Ельясову, Екатерину Троицкую, Евфалию Нестину, Евгению Шокотович, Таору Савченко, Пульхерию Федотову, Апполинарию Злодееву, Платониду Дудину, Агнию Томишину, Татьяну Денисову; послушниц испытуемых Анну Самсонову, Татьяну Попову, Параскеву Золотареву, Анну Малышеву, Александру Мореву, Веру Безденежных, Анну Суркову, Надежду Антонову, Александру Кыштымову, Марину Митину, Зинаиду Котову, Параскеву Иванову, Александру Солодову, Екатерину Солодову, Татьяну Панкратьеву, Феклу Папшеву, Александру Загаинову, Марию Кишкилеву, Пелагею Котельникову, Гликерию Алехину и Марию Барабанову. В штате монастыря также состоял один приходской священник о. Иннокентий (Коноровский) с окладом жалованья 500 рублей в год. Он совершал службы через два воскресенье на третье, а все другие субботние, воскресные и праздничные дни службы проводил иеромонах о. Никодим, откомандированный указом Духовной Консистеории из Селенгинского Троицкого монастыря. Денежного вознаграждения он не имел, но пользовался от монастыря столом, квартирой, отоплением и освящением.

Насельницы Посольского женского монастыря в абсолютном большинстве являлись выходцами из крестьянского сословия – 24 человека, из мещан – 3, из инородцев – 2 (при штате на начало XX века в 30 человек). Из них только одна монахиня окончила Бийское городское училище и две послушницы – церковно-приходскую школу. Остальные были либо неграмотными, либо имели «домашнее образование». По происхождению 8 человек прибыли из Улалинского монастыря Томской епархии, 3- из Ирутска, 4 – из Читы, по одной из забайкальских сел Красноярово, Посольск, Кудара, Елань (двое), города Верхнеудинска; остальные из западных губерний России, но в основном из Пензенской, Полоцкой, Волынской, Тамбовской, Бессарабской, Казанской, Вятской и ряда сибирских губерний. Возрастной состав сильно разнился: от 13 до 68 лет, но преимущественно между 40-55 годами. Самой старшей была Александра Кыштымова из Посольска, поступившая в монастырь в 1913 году: «По преклонным летам и слабого здоровья послушанья не несет».

Ранее в Посольском монастыре в октябре 1905 года были пострижены в монашество Феофания, Антония, Поликсения, Евгения и Нонна, прибывшие из Успенского Краснослободского монастыря Пензенской губернии по приглашению игумении Уриилы, но затем по разрешению епархиального начальства перешедшие в Мысовский Успенский монастырь. Двум из них – Феофании и Евгении было в 1918 году 74 и 73 года, остальным – 51-54.

Интересен расклад служебных обязанностей монашествующего сестричества Посольского женского монастыря. Еннафа была казначеем и подписывала все документы вместе с игуменией Фотиной. Ермеония служила ризничной, Иустина – сборщицей, Афанасия – экономкой, Алефтина – заведывала свечным заводом, другие исполняли обязанности просфорницы, «рукодельницы и церковницы», «певчей и чтицы», «регентши рукодельной», «певчих» при канцелярии и свечном заводе, хлебницы, «при кухне», «певчей и живописки», «при молочном хозяйстве», «чулочницы», рабочих при свечном заводе.

Поскольку женщины были мало приспособлены к занятию тяжелым рыбацким делом и землепашеством, монашествующие сестры с разрешения Консистории существенно изменили род хозяйственной деятельности монастыря открыв в каменных настоятельских келиях свечной завод, поскольку Забайкальская епархия испытывала нужду в свечах. Планировали выпускать в Посольске до 24 000 кг. (1500 пудов) свечей в год, что давало бы доход до 10 000 рублей. Воск решено было приобретать на ярмарках, в основном на Ирбитской.

Открытие завода состоялось в 1901 году, причем заинтересованная епархия вложила в дело свои 1200 рублей, приобретя паровую машину и необходимое оборудование. В первый же год монашки изготовили 9600 кг. (600 пудов) свечей, увеличив затем мощности до 24 000 (1500 пудов) в год. Но завод работал нестабильно: уже в конце 1902 года он долго простаивал из-за отсутствия сырья. А оно стоило примерно столько же, сколько и сами свечи. Тогда же Комитетом по заведыванию епархиальными свечными заводами была высказана просьба к притчам церквей организовать доставку скопившегося огара в любом количестве на ближайшие склады в Читу или Верхнеудинск, а церквей Посольского благочинного округа – свозить прямо на место. Тем не менее дело со свечами поначалу было прибыльным, и поэтому капитал Посольской обители стал увеличиваться. К 1915 году денежные поступления составили до 17 000 рублей годового дохода, но это совместно от прибылью от продажи скота, рыбы, икон, крестов, процентов с капитала, арендной платы за пользование монастырскими землями и рыбными угодьями.

Назначение монахини Уриилы в 1903 году настоятельницей Посольского Спасо-Преображенского монастыря было удачным, поскольку она сумела преодолеть разброд среди сестер и продолжить обустройство обители. Под ее руководством были проведены не только необходимые ремонтные работы, но и в 1907 году осуществлено строительство достаточно дорого (на 15 000 руб.) двухэтажного деревянного дома длиною 12 саженей о 16 келий и двух коридоров для настоятельницы и сестер.

Интересна и такая подробность деятельности Уриилы. В Посольском монастыре по правую сторону от «черных» ворот имел, вместо старой деревянной крыши сделали новую, железную, и пристроили два деревянных крыльца. Рядом с новыми келиями подновили старый ветхий амбар. Близ ограды с северо-восточной стороны возвели баню и прачечную стоимостью 300 рублей, а с баней – каретную и ледник длиною шесть сажень. Какие-то работы были проведены и на скотном дворе за оградой монастыря против «черных» ворот: по крайней мере в описании за 1918 год упомянуты конюшни, стайки для скота, рига для сушки хлеба и деревянный одноэтажный дом. Есть также сведения, что игумения Уриила исходатайствовала учреждение в 1911 году Мысовской женской общины как подворья Посольского монастыря и направила туда 6 монашествующих сестер на жительство. А в 1913 году монастырем приобретено подворье в г. Верхнеудинске, где на пожертвования бывшего Верхнеудинского казака, а затем золотопромышленника Михаила Григорьевича Титова в 1906 году посторена церковь Михаила Архангела с колокольней. Длина здания 29,8 м. (11 саж), ширина 10,6 (5 саж.). При церкви, после указа Св. Синода от 1 мая 1913 года за № 6958, возвели двухэтажный дом, который обошелся в 8 000 рублей. В его нижнем каменном этаже разместили перенесенный из Посольской обители свечной завод, а в верхнем деревянном поселили монашествующих сестер. В 1915 году возвели хозяйственные постройки, трапезную и деревянную ограду.

В очерке Л.Дефье за 1912 год есть несколько строк о «женском» периоде истории Посольского Спасо-Преображенского монастыря. Подтверждается, что когда он стал женским монастырем, в нем видоизменилось хозяйственная жизнь. «Трудное для женщин занятие рыболовством прекратилось, вместо этого открылся свечной завод, а рыбные промысла, пашни и сенокосы стали сдаваться в аренду крестьянам». «В это же время вместо старых развалин был построен новый деревянный дом, совершенно не напоминающий монашеские келии по своей отделке. В этом доме помещается игумения Уриила и 8 человек монахинь. Кроме монахинь при монастыре живут послушницы 10 девочек разного возраста, а всего при монастыре около 50 человек».

В 1907-1908 годах Посольский монастырь с инспекторской проверкой посетил Преосвященный епископ Забайкальский Мефодий (Герасимов), отметивший, что «везде чисто, опрятно, больших неисправностей нет». То же состояние отметил преосвященный во время вторичного посещения монастыря в 1911 году, и прибывший через два года новый епископ Преосвященный Иоанн (Смирнов). За свой подвижнический труд игумения Уриила была награждена 6 мая 1907 года «наперсным крестом от Св. Синода выдаваемым».

В 1915 году Уриила, «чувствуя приближение старости и ослабевшее зрение», подала на покой. На ее место указом Св. Синода от 7 октября 1915 года за № 13790 была назначена монахиня казначея Евдокия, но она после долгой тяжелой и продолжительной болезни 20 февраля 1916 года скончалась и была погребена, вероятно, у стен Спасо-Преображенского собора. На ее место указом Св. Синода от 1 октября 1916 года за № 13122 назначили бывшую монахиню Полоцкого Спасо-Евфросиниевского монастыря Фотину, правившей монастырем до его закрытия.

В 1918 году Фотинии было 50 лет. Она происходила из крестьян села Врублевки Волынской губернии. Пострижена в рясофор в Люборском монастыре 14 декабря 1889 года. По указу Полоцкой духовной консистории пострижена в монашество в Полоцком Спасо-Евфросиниевском монастыре 13 марта 1911 года. (В миру Александра Музыкова). В Посольский монастырь прибыла 23 октября 1915 года. 9 июля 1916 г. утверждена в должности настоятельницы, в сан игумении возведена Преосвященным епископом Мелетием 17 июня 1918 года.

Интересной особенностью Посольского женского монастыря было то, что монашествующие сестры привезли с собою и установили в верхнем храме во имя Преображения Господня особо почитаемую икону Знамения Пресвятой Богородицы и частицы мощей (кисть руки) Святого Праведного Симеона Верхотурского в серебряной раке в форме четырехконечного креста. Святой Симеон Верхотурский, из дворянского сословия, родился около 1607 года. Уйдя от мира, он пошел на служение в далекую сибирскую страну, где поселился в селе Меркушино недалеко от Верхотурья. Он не имел священнического сана, а был лишь благочестивым мирянином, и носил мирскую одежду, характерную для человека начала XVII столетия. Сюжет моления святого Симеона на берегу реки, у подножья огромной сосны или ели, на виду деревянного меркушинского храма во имя Архангела Михаила, наиболее часто встречается на иконах. После кончины в 1642 году на его могиле построили красивейший и поныне действующий храм.

Интересно еще и то, что при своей общей малограмотности монашествующие сестры сумели сохранить при Посольской обители неплохую библиотеку, которую формировали многие настоятели XIXстолетия. Состояла она из богослужебных книг, некоторых творений Св. Отцов церкви, журналов. Архивные документы не раз отмечали, что книг этих «множество». Среди особо ценных являлись «Евангелие» 1663 г. и «Синодик» 1761 г. («писан от руки и украшен 29 картинами»), принадлежавшие ранее Троицкому Селенгинскому монастырю, а первое издание – еще Даурской Духовной миссии. Есть сведения о переданной в Посольскую обитель библиотеки английских миссионеров, проживающих в окрестностях города Селенгинска. Существует опись книг, оставшихся после кончины архимандрита Димитрия – настоятеля Посольского монастыря в 1896 году. «Евангелие» (М., 1663 г.) имело переплет: доски «обложены малиновым плисом»; на верхней крышке переплета «распятие Господне, а по углам четыре евангелиста, все сии образы чеканной работы на меди». Такого же оформления было «Евангелие» 1703 года, которое кроме аналогичной верхней крышки, на нижней имело «средник и наугольники маленькие, прорезные, серебро низкой пробы». «Евангелие» 1735 года имело верхнюю крышку, покрытую «меднопозолоченным листом чеканной работы по краям, по середине образ Воскресения Христова с ангелом на гробе сидящем и мироносицами, а по углам четыре евангелиста <…> эти пять образов из серебра чеканной работы, серебро 84 пробы, нижняя доска покрыта малиновым бархатом, на ней средник и наугольники с ножками медные», застежки медные. «Евангелие» 1703 года происходит, скорее всего, из собрания, приобретенного в 1705-1706 годах на средства купца Г.А. Осколкова, когда он снабдил Посольскую обитель «потребным количеством книг». Три книги с печатями Посольского Спасо-Преображенского монастыря хранятся в фондах Исторического музея Бурятии. Пополнялась библиотека и из книг дарителей. Среди них упоминается полный Свод Законов Российской империи из десятков томов.

Монашествующие, которые собирали монастырскую библиотеку, были людьми образованными. Тот же архимандрит о. Димитрий, еще до появления в Забайкалье получил известность благодаря составленному им «Краткому очерку истории Христианской церкви», изданному в 1894 году и признанному Учебным комитетом при Св. Синоде «полезной» для народных училищ и гимназий Министерства Народного образования. Этот очерк был послушен в библиотеки всех церковно-приходских двухклассных школ. Его предшественник, настоятель Посольского монастыря о. Даниил (Дмитрий Иванович Сивиллов), вообще является общепризнанным основоположником университетского китаеведения в России, видным ученым первой половины XIX века. Будучи в составе Пекинской духовной миссии, он усиленно изучал в Китае язык, историю, филологию и древнюю философию. На основе собранного материала настоятель о. Даниил (Сивиллов) составил четыре словаря, затем он был профессором китайской литературы Казанской Духовной академии, и за время преподавания написал такие капитальные труды, как «Китайская хрестоматия», «Всеобщая история Китая» и другие. Однако в 1844 году о. Даниил неожиданно оставляет большую науку и изъявляет желание стать настоятелем Посольского Спасо-Преображенского монастыря на Байкале. Одновременно его назначили старшим миссионером по Забайкальскому краю. Но игумен о. Даниил (Сивиллов) не оставляет науку и здесь, сотрудничая с Русским географическим обществом, Казанской Духовной академией, был одним из учредителей Иркутского «музеума», он же написал краткий исторический очерк Селенгинского Троицкого монастыря. Будучи переведенным в 1863 году в Борисоглебский монастырь около Ростова, игумен о. Даниил (Сивиллов) прислал для Забайкальской миссии библиотеку. В Национальном архиве Республики Бурятия сохранились два личных дела игумена о. Даниила (Сивиллова), малоизученные историками.

По материалам Читинского, Бурятского и Иркутского Государственных архивов.