Труневские певуньи

Село Трунёво стояло небольшой улицей - «двухсторонкой» на берегу протоки Бугутур. До войны там было домов 15-20. В школу, на работу, в магазин трунёвские ходили в Красный Яр, благо идти было недалеко, полтора километра. Первые воспоминания о Красном Яре встречаются в документах 1740-х годов. Когда же возникло Трунёво - сказать трудно. Вполне возможно, что оно даже старше Красного Яра. Место спокойное, удобное, на берегу речки. Обжили его первые поселенцы, занимались рыбалкой и хлебопашеством. На огромные расстояния Сибирь ехали осваивать молодые мужики. Оседая и обзаводясь хозяйством, брали они себе жён из местных. В одном из исторических документов сказано: «...невест брали из новокрещёных, купленных девок (тогда де крепостное право не было отменено - ред.). Были случаи похищения буряток и бегства бурятских девушек в русские селенья»... «Говорят, что в нашей родове все национальности есть: и казаки, и буряты, и евреи, и даже монголы», - вспоминает А.А. Сычева. Жили тогда в Трунёво семьи Филипповых, Абакумовых, Березовских, Горбуновых, но больше всего было Труневых. И чтобы как-то различать и не путаться, деревенские часто давали однофамильцам клички. Как прилипнет кличка с детства, так до конца и сопровождает. Анну Афанасьевну, почему-то до сих пор зовут Вахля. «Бригадиру говорю: «Так ты ставь мне два трудодня. Один на Сычеву, другой - на Вахлю!»

Труневскими старожилами были Григорий Трунёв, Иоахим Трунёв, дедушка Феофан. Дед Феофан работал вплоть до 80 лет. Чинил сети, ходил на реку, у рыбаков там был склад со снастями. Мужики деревенские ставили на речке фитили...

Показать, где было Трунёво, мы попросили Иннокентия Михайловича Белоусова, 78-летнего красноярца. Выехали за Красный Яр в сторону Кудары и Иннокентий Михайлович показал вдаль: «По снегу не проедем, завязнем. Во-о-он, видите, вдалеке чуть дорога виднеется, деревья. Там и было Трунёво».

О том, как жили трунёвские сельчане, мы расспрашивали и Варвару Степановну Вторушину: «Морозы стояли раньше трескучие, снега большие были. Зимой ребятишками любили мы играть в ключики, тогдашний хоккей. Одежонка худенькая была. На ногах ичиги - родители обменивали у буряток - шитниц. Набегаемся, замёрзнем, устанем. И скорее - в дом Ивана Горбунова. Любили у них собираться, что-то вроде местного клуба там было. Электричества тогда ещё не знали. Сидели возле печки. Топилась она тальником. Взрослые вели разговоры о своём, а мы, как воробушки, жались к теплу. Сидим - слушаем. Глаза уж слипаются, а все «не уходится». А летом мячиками из шерсти играли в лапту»...

Учительницей была тогда Капитолина Лукьяновна Орлова. Были они в большом почёте. Уважали и даже побаивались. А учебник - один на семерых, с бумагой плохо, тетрадок не было, писали разведенной золой. «Как-то мать в Кударе купила мне лист бумаги, - вспоминает Варвара Степановна Вторушина. - Так я радовалась! Наверное, классе во втором училась. Гляжу, лист большой и, чтобы не смять его в сумке, разрезала, сложила тетрадкой. Так мама меня отругала за это».

Учителям, конечно, хотелось, чтобы дети учились подольше. Но многие уходили уже после четвертого класса. Надо было помогать родителям. Жили непросто. Хлеба - не досыта. Картошку начинали подкапывать рано. А садили её потом проросшими "глазками". Спичек не было. И утром хозяйки ходили с совками, смотрели - у кого печка топится, чтобы угли взять, да свою растопить.

Дома в Трунёво были необшитые. Нечем, где доски взять? И когда? Сначала война. Потом тоже недосуг: «оклемываться» надо, хозяйство поднимать. Но как-то все были на равных. Дружные. А еще - певучая была деревня. На работу идут - поют. И с работы - тоже поют. Голоса у труневских девок красивые, заслушаешься...

Но сильно веселиться было некогда. Как чуть-чуть подрастут школьники, определяли их летом в колхоз работать. Пололи поля, ухаживали за телятами, помогали на рыбалке. Проходило несколько лет, и молодежь становилась основной рабочей силой в колхозе. Большая часть трунёвцев входила в колхоз «1 Мая», а остальные в колхоз «Октябрь». Дисциплина тогда была строгой. Председателем был Трофим Дорофеевич Сычев. Работали на трудодни, денег не платили.

«Земля родила хорошо. Не то, что сейчас. Потому что ухаживали, старались, - вздыхает Анна Афанасьевна Сычёва. - В эту весеннюю пору в те года бы уже вовсю шевелились. Когда боронишь, так весь дёрн выборонишь. Бороны чистили. Работу строго спрашивали. Домой приходили только ночевать».

...Переезжать из Трунёво жители начали постепенно в конце пятидесятых - начале шестидесятых годов. Один снялся с места, потом потянулись другие. Жизнь вокруг налаживалась. В районе строились Селенгинский комбинат, каменские заводы. Рос и расстраивался Красный Яр. Многие разбирали и перевозили дома. Некоторые продавали. Потихоньку Трунёво пустело. Подруги Анна и Варвара вспоминают: «Последней уезжала тётка Пелагея, да Боря Собачар продал дом и уехал в Жилино».

Сейчас на этом месте ничего нет. Исчезла из Красного Яра и фамилия Труневых. Может, в других местах сохранилась, а здесь вывелась. «Вот только память осталась, да песни. В Трунёво как-то больше девчонок рождалось, - говорят Варвара Степановна и Анна Афанасьевна (сами они вышли замуж в Красном Яре, тоже нарожали дочек и уже выдали замуж внучек). - По наследству, наверное, и голоса передавались хорошие. Мы и сейчас нет-нет да и споем что-нибудь красивое. Наше, труневское!».