Стволовая – таежный тупик?

На современной карте района Стволовая обозначена лишь как мыс. Здесь в Байкал впадает река с таким же названием. Примерно в двенадцати километрах от села Заречье располагалась деревенька или, скорее, заимка Стволовая. Сейчас там никто не живёт. А в одном из домов - сейсмологическая иркутская станция, работает на которой житель с. Заречье Александр Клишко. Но так немноголюдно было в Стволовой не всегда. История этого небольшого селения, рассказанная, в основном, жительницей Сухой - Верой Петровной Артамоновой, а также еще многими сухинцами и жителями села Заречье, довольно интересна.

СТРОЕВОЙ ЛЕС ИЛИ БУРОВАЯ СКВАЖИНА?

Видимо, первые сведения об этом живописном местечке, расположенном в гористой тайге на побережье Байкала, относятся к 1890-мгодам. Строилась Транссибирская железная дорога. И для неё нужны были деревянные шпалы, которые стали готовить повсеместно. Говорят, что тогда в сухинских лесах работали до трёхсот шпалотёсов. И, возможно, были среди них и местные мужики. Отгрузка шпал осуществлялась водным путём. Для удобства отгрузки нужен был глубоководный участок. Как раз таким было место в районе Стволовой. Лес там подступал к кромке Байкала, берег был удобным и это давало возможность готовить шпалы в Стволовской пади и сравнительно легко вести погрузочные работы. Видимо, в то время в Стволовой была построена даже небольшая рельсовая дорога, по которой к воде подвозились готовые шпалы.

Один из вариантов происхождения названия «Стволовая» связан с хорошим строевым лесом - то есть с наличием здесь стволов. В Заречье тогда, в 1897 году, прибыли украинские крестьяне. И часть из них трудилась на заготовке шпал, поддерживая тем самым свои семьи и вновь образованные хозяйства.

Другой вариант происхождения Стволовой - разведка природных ресурсов и бурильные работы. Переселенцы осваивали, раскорчевали земли, занимались охотой, рыбалкой.

Иногда люди обнаруживали на воде и на берегу какие-то масляные пятна, напоминающие нефть. Этой маслянистой жидкостью мужики смазывали колёса, использовали в быту. И всё-таки Стволовая не была безнадёжным таёжным тупиком!

Весть о возможных нефтяных выходах дошла и до ведомств, занимающихся разведкой природных ресурсов. Известно, что примерно в 1900 году послан был в эти места инженер В.Д. Рязанов. Под его руководством был построен мост через реку Сухая. И до сих пор сухинцы называют этот мост «рязановским».

Очевидно, в эти же годы Рязановым и его рабочими были построены дома в Стволовой. Сделаны они были в дачном стиле. Тогда же была прорублена просека и появилась дорога, соединяющая Заречье и Стволовую.

В это же время велись и нефтеразведочные работы. Свободные от раскорчёвки и земледелия сухинцы и зареченцы пришли на работу к Рязанову. Буровые работы велись, а при них есть термин «ствол»...

Инженер Рязанов работал в Стволовой примерно до 1920-х годов. В это время у него умирает жена. Похоронив её на зареченском кладбище, Рязанов вскоре покидает «таёжный тупик» - побережье Байкала...

ВРАЧЕВАТЕЛЬНИЦА - ПОЛЯЧКА

Где-то в 1907-1908 годах в Сухую прибывает семья Кузьмы Васильевича Благирева. Приехали они, как говорят сухинские старожилы, из Петрограда. Семья была весьма состоятельной, образованной, интеллигентной. Что послужило причиной их приезда - до сих пор доподлинно неизвестно. Но ходили слухи, что причиной были политические мотивы. Говорили, что жену Кузьмы Васильевича - Аграфену Станиславовну, полячку по происхождению, выслали в Сибирь.

Благиревы, а точнее Аграфена Станиславовна Благирева. поселяется в Стволовой.

Много лет в Стволовой, в доме Благиревой, жила Прасковья Яковлевна Обросова. Сейчас ей, коренной жительнице Сухой, 93 года. Память у Прасковьи Яковлевны, несмотря на годы, светлая. И события более чем восьмидесятилетней давности она хорошо помнит. Не раз слышали её интереснейшие рассказы про Стволовую дочка Вера Петровна Артамонова и внучка Вика.

Прасковья Яковлевна тогда была девочкой - подростком. Слава о докторше из Стволовой уже шла. Аграфена Станиславовна была дочерью профессора медицины. Её муж и сын не жили в Стволовой постоянно, но довольно часто наезжали в гости. Всё время из Петербурга приходили посылки, где были и медикаменты.

А в многодетной семье, у родителей Прасковьи Яковлевны, два мальчика заболели менингитом. И сейчас это страшная болезнь, а тогда - это наверное, было равносильно смерти. Родители обратились за помощью к Благиревой. И она чудом вылечила малышей. В благодарность родители Прасковьи отдали дочку в дом к Благиревой, чтобы помогала по хозяйству.

Как вспоминает Прасковья Яковлевна, в 1920-х годах в Стволовой у Благиревой было крепкое хозяйство. Стояло семь жилых домов, много хозяйственных построек. Всё это было обнесено высоким, чуть ли не в три метра, забором. Видимо, чтобы уберечься от нашествия таёжных зверей. Аграфена Станиславовна посадила очень много кустов малины, разделав несколько соток земли. Малину Благирева широко применяла при врачевании.

Прасковья помогала фасовать лекарства, доила коров, выполняла всякую домашнюю работу. У Благиревой работали несколько человек. Одной ей с таким хозяйством справиться было не под силу. Была она тогда женщиной статной, хотя не очень высокой. Уверенная, властная, умная. Лицо как будто в щербинках, но не лишено обаяния.

Женщина эта вылечила многих и сыграла в истории Стволовой большую роль...

Оказалось, что история заимки или посёлочка Стволовой вызвала в Сухой, Заречье и Энхалуке много разговоров и воспоминаний. Открылись новые интересные подробности. И сразу закончить рассказ о таёжном тупике не удалось.

ЗОЛОТОИСКАТЕЛИ

О полячке Аграфене Станиславовне Благиревой есть и такие воспоминания ныне покойной Татьяны Прокопьевны Клишко из Заречья и Владимира Ивановича Магарчука из Энхалука. Расспрашивал их в своё время житель Сухой Виктор Михайлович Дудченко, живо интересующийся историей Стволовой.

В их рассказах речь идёт о 1891-1893 годах. Они считают, что именно тогда и была сослана 27-летняя полячка за приверженность к социал-демократическим взглядам. Ехала она зимой с целым обозом, в котором везла, похоже, книги и одежду. На поселение ей царским указом были назначены места севернее реки Селенга. По льду с иркутской стороны обоз под охраной полицейских переправился в район Заречья и двинулся на север.

Благирева увидела, что на льду то тут, то там сидели люди, и у них отлично ловилась рыба. Были это тунгусы. Смекнув, что если есть люди, то помогут, а рыба не даст оголодать, Благирева попросила остановиться и высадить её здесь. Полицейские не стали возражать, потому как конкретно место поселения обозначено не было, а Селенгу уже миновали.

Тунгусы и вправду помогли путешественнице поневоле выгрузиться на берегу. Соорудили ей, какой смогли, временный шатёр. Жили в то время тунгусы в трёх километрах от берега на месте слияния двух речек Прямой и Стволовой (которая в то время называлась иначе). Позже они помогли Благиревой построить избушку.

Был у тунгусов шаман, который сильно болел. Благирева, благодаря своим медицинским знаниям и лекарствам, привезённым с собой, смогла его вылечить. За это тунгусы расплатились с ней... золотыми самородками. Они находили их совсем недалеко.

Дальновидная женщина привезла с собой какие-то средства, потому что, немного обустроившись, она предложила тунгусам помочь перебраться на новое место жительства, поближе к Заречью. Позже место это так и звали Тунгусье.

А после этого к молодой врачевательнице, по её вызову, приезжает из Петербурга жених - Кузьма Васильевич. Он привозит с собой человека, сведущего в геологии.

Благиревы строят на реке Стволовой запруду. Река меняет русло, а запруда получается в форме бревенчатого колодца, присыпанного землёй. И вода текла по старому руслу медленнее. Далее по течению дно было устлано нерпичьими шкурами. Недалеко от дома Благиревы вырыли большую яму. В ней они и нашли золото. Гораздо позже, уже в наши дни, там находилась слежавшаяся в земле ртуть, похожая на пластилин. Золото Благиревы брали с помощью ртути (как делается иногда и сейчас), а ещё мыли породу в реке.

Дело было поставлено так, что о золоте никто из посторонних, да и из своих работников, не знал. Нерпичьи шкуры, на которых оседало золото, Аграфена Станиславовна уносила в дом. Вспоминают, что рядом с домом построено было большое овощехранилище, размером 10 на 15 метров. Там была печь, а ниже на несколько ступеней располагалась ещё одна топка. Она служила для переплавки золота.

Золото Благирева никому не продавала, а наоборот, скупала или меняла на хлеб и муку у проезжих золотоискателей. Частенько в Стволовую заглядывали бородатые мужики, шедшие с золотом из Багдарино и Ципикана.

Потом хозяйка возила золото в Иркутск и заказывала там из него, чаще всего, посуду: кувшинчики, подстаканники, тарелочки.

У Благиревой было две пекарни. Одна пекла хлеб для приезжих и таёжников, а вторая - для местных рабочих и хозяев.

Держали хозяева хороших лошадей. У них было даже два осла - большая диковина и в наши дни.

У Аграфены Станиславовны самым доверенным человеком слыл загзинский бурят Самсон. Он очень хорошо разбирался в лошадях. Была у неё карета, сделанная в виде царской. Самсон запрягал туда лошадей, и Благирева ездила в Заречье.

Перед раскулачиванием в 1928 году, по-видимому, Благиревых предупредили. Они стали собираться. Прасковья Яковлевна Обросова, работая у Благиревой ещё девчонкой-подростком, тогда удивилась - отчего два здоровых мужика еле-еле несут небольшой сундучок. Наверное, это и было золото.

Нагрузили так два или три обоза. С одним муж и сын Благиревой уехали в Петербург. А где остальные - неизвестно. Скорее всего, их спрятали где-то неподалёку.

Прошло несколько лет, и Прасковья Яковлевна, живя уже в Улан-Удэ, вдруг встретила на рынке Аграфену Станиславовну Благиреву. Она звала её тётей. «Тётя, вы?! Как вы? Где живёте, на что?» Благирева отвечала, что средства у неё есть. Живёт она в гостинице-заежке. Ждёт, когда муж и сын приедут за ней. Что было дальше и как сложилась судьба этой загадочной женщины из Стволовой - неизвестно...

Позже дом Благиревой сгорел. Но и в наши дни явно видны следы мощнейшего забора, топки, где что-то плавили. А дальнейшая история этого места тоже интересна, но уже не так загадочна и романтична.

Посёлок рыбаков и бурильщиков

Восьмидесятилетний Филипп Иванович Суворов, родившийся и выросший в Сухой, бывал в Стволовой не раз. Он вспоминает, что в Стволовой в 1940-х годах был рыбоприёмный пункт. Директором рыбозавода был тогда Якушев. Серьёзный, солидный мужчина. А начальником участка, куда и входила Стволовая, - Трунёв. Рыбы добывали вдоволь. Заходили в невод хариус, соровая рыба и омуль. Встречалась, как говорит Филипп Иванович, и «костерина». Так старые люди здесь называют осетра.

Ловили рыбу и на «кушак». Ставили верёвку типа петли. И рыба ловилась за жабры. Получалось, что она свободно плавает в воде, а сама как на поводке. Как понадобится на уху - её вытаскивают.

Ещё один свидетель стволовской жизни - 77-летний Михаил Матвеевич Васильцов из Заречья. Его отец, Матвей Никитович, был направлен в Стволовую работать сторожем. Охранял имущество нефтеразведки. Чуть позже в Стволовую из Заречья переехала его жена Анна Васильевна с детьми. Михаил Матвеевич рассказывает, что во время войны в Стволовой жили семьи татар - переселенцев.

Нефтеразведка построила дома типа бараков на 4-5 квартир. Был целый посёлок геологов.

В воде, в 700-800 метрах от берега, стояла вышка. Работали магазин и пекарня, где одно время хлеб пекла Анна Васильевна Васильцова.

В стволовской нефтеразведке работал тесть Васильцова - Сахнов Василий Ерменович. Геологов было человек 30. Многие помнят, что весной вытаивало на льду порядочно нефти. Может быть, она выходила из расщелин.

Работы по бурению во время войны были приостановлены. И люди постепенно из Стволовой разъехались. На переезд давали «подъёмные» средства. Дома продавали или перевозили. Один из домов, который был в Стволовой, сейчас стоит в Селенгинске. Там живут племянники Васильцова. Их семья уезжала из Стволовой одной из последних.

«Там одно время лесозаготовители работали, кажется, из Кабанска, так своими большими машинами и тракторами все перекурочили», - возмущается Михаил Матвеевич.

А Стволовая падь очень красива. Места дикие и даже сейчас почти нехоженые. Богатый на события таёжный тупик...