Были и предания Байкало Кударинских бурят

ОТ АВТОРА

Устное народное творчество байкало-кударинских бурят богато былями, сказами, сказками, пословицами, поговорками, песнями и т. д. Были и сказы байкало-кударинцев по содержанию подразделяются на следующие группы: антирелигиозные, антиламские; антифеодальные; исторические, топонимические. В настоящее издание включены не только были, но и легенды, предания и другие жанры малой формы. При этом мы руководствовались мыслью, как можно шире показать фольклорное и историческое наследие байкало-кударинцев, тем более, что их фольклор почти не собран.

К первой группе можно отнести такие были, как «Дурак и гэгээн», «Кударинец Хилэб в Баргузине», «Буддийский проповедник и кударинцы», «Семен Соктоев и поп», «Обманул бога», «Иван Заяханов и сороки», «Хамбо-лама и Васька Заяханов», «Бурхан оплошал» и другие.

Во вторую группу входят были «Васька Соктоев и тайша», «Встреча с тайшой», «Ханхашхинов Тэбхэ и исправник», «Хогдуу и тайша», «Богач Никита попал впросак», «Васька и тайша», «О тяжбе Хамагана Дамбуева с богачом Хребтовским», «Вражда Тэбхэ с тайшой» и другие.

Третью группу (исторические) составляют следующие: «Юноша и губернатор», «Хитрость помогла», «Рассказ бабушки Мандархановны о провале 1861 года», «О провале 1861 года по рассказам Гашова Митрофана», «Предание о происхождении бурят Олзонова улуса», «Братья Натаа и Ниса и русский сосед Мертвецов», «Где жили предки бурят Эхиридова и Булагатова родов?».

В эту группу включены были и предания топонимического характера («О происхождении названия «Дулан», «Япата», «Оймур», «О названии «Хандала», «О происхождении названия «Кудара» и т. д.).

Знакомясь с былями и преданиями первой группы, мы видим, что многие трудовые люди неприязненно, враждебно относились к шаманам, ламам, нойонам, тайшам и другим паразитирующим элементам бурятского общества, о чем свидетельствует быль «Кударинец Хилэб в Баргузине». Молодой бурят Хилэб приехал в Баргузин к родне в гости. Родственники приветливо приняли гостя и посадили за стол. В это время зашел шаман. Все кроме Хилэба встали. Шаман, рассердившись, пригрозил съесть его:

— Кударинцы, вы не знаете ни бога, ни счастья, ни шамана и ни веры. Съем тебя здесь на месте

Паренек ответил шаману:

— Если голоден, сначала съешь Улгынскую высокую гору. Если не наешься, ешь знаменитую вашу Бархан-гору. Если и этого мало, проглоти Байкал-море, а потом примись за меня.

Шаман, испугавшись, попросил прощения.

Ясно, что рассказ симпатизирует простому молодому буряту, он свидетельствует о том, что не все буряты робели и трепетали перед шаманами.

Интересным является сатирический рассказ-быль «Дурак и гэгээн», где ядовито высмеивается Сэсэн-гэгээн, который считался у лам большим мудрецом. Правда, сказ не щадит и бедняка, но победа остается за ним. Со святого лица снимается ореол мудрости, почета. Краткое содержание сказа таково:

Приехал мудрец-гэгээн из Тибета. Его пригласили на западную сторону юрты, посадив рядом с глупцом-бедняком на самое почетное место. Когда принесли целое стегно вареного коровьего мяса, бедняк так набросился на него, что Сэсэн-гэгээн и все присутствующие с большим удивлением смотрят на него. Через некоторое время глупец очнулся и взглянул на гэгээна. Мудрый гэгээн поднимает вверх два пальца, а бедняк в ответ ему — все десять. Гэгээн делает кружочек из большого и указательного пальца, а бедняк в ответ сомкнул две руки над головой.

Гэгээн быстро собрался и уходит из юрты. Все удивлены поспешным побегом гэгээна и просят его не покинуть их. Гэгээн отвечает: «Не мне говорить с вашим мудрецом. Я ему пальцем показываю, давайте, мол, поговорим на двух языках, а он требует беседы на десяти. Кружком из пальцев я намекаю, давай, мол, поговорим о жизни на нашей планете — Земле, а он настаивает поговорить о Вселенной. Нет, не мне толковать с вашим мудрецом».

Сэсэн-гэгээн так и уехал.

Бедняк, наевшись до отвала, усмехнулся:

— Ой, глуп же гэгээн. Он говорит: «Твой бык стоит два рубля, а я говорю ему: «Нет, не 2, а 10». Потом гэгээн сказал: «Шея твоего быка вот такая», а я показал: «Нет, вот какая толстая — целый обхват».

Вот как бедняк победил Сэсэн-гэгээна — умнейшего мудреца. В былях и преданиях второй группы говорится, как нойоны и тайши притесняли трудовой народ. Последний всеми возможными мерами сопротивлялся действиям эксплуататоров. Об этом увлекательно повествует быль «Васька Соктоев и тайша».

Тайша и заседатель думы приехали в улус и заехали к богачу. Чтобы взыскать подати и налоги, они приказали собрать народ. Хозяин пригласил нойонов к столу. Ели жирное мясо и пили тарасун. Народ начал собираться. А Васька Соктоев сделал вид, что не заметил тайшу и, обращаясь к вызванным бурятам, стал говорить:

— Глупый наш тайша, большеголовый, скоро должен приехать. Приедет и прикажет: «Давайте поскорее уплатите все налоги и подати, внесите в магазин все числящиеся за вами хлебные недоимки. Будет угрожать и пугать арестами, наказаниями. Тогда заявите тайше: «Ведь был у нас неурожай, поэтому хлеба нет и не можем уплатить в магазин хлебные недоимки». Когда дело коснется уплаты налогов и податей, тогда скажите: «Если хлеба у нас нет, откуда будут деньги? Сами знаете, было большое наводнение, все покосы ушли под воду. Тогда тайша-большак ничего с вас не возьмет и уедет ни с чем».

Тайша сильно рассердился, но не наказал Ваську: боялся его острого языка.

В этом эпизоде правдиво воспроизведена картина дореволюционной бурятской действительности, когда байкало-кударинские буряты несли на себе тяжелое бремя налогов, всячески сопротивлялись уплате податей и налогов при наличии неурожаев и сильной нужды. Поэтому то, о чем говорил Васька Соктоев в присутствии нойонов, было не пустословие, не вздор, а выражение жизненных интересов простых бурят, их дум, чувств. Вот почему все те буряты, которые были вызваны к тайше, молчаливо одобрили справедливость слов Васьки.

Общественно-политическая атмосфера в Байкало-Кударе в связи со сбором налогов оказалась, повидимому, настолько накаленной, что тайша вынужден был молча проглотить пилюлю, преподнесенную ему Соктоевым. Нойоны боялись, как бы языком Васьки Соктоева не заговорили все буряты. Это значит, что тайша страшился взрыва народного гнева, что уже отчасти нашло свое отражение в тех внушениях, которые делал смелый бурятский агитатор.

Любят у нас в народе острое, меткое слово. Народная память хранит истории о том, как ловко «отбривали» простые буряты нойонов, попов, лам в то время, когда слово было единственным оружием бедняка.

В этих преданиях простой человек, бедняк показывается развитым, способным, отличается блеском остроумия, выходит победителем из острых словесных состязаний с нойонами.

При этом нельзя эти словесные состязания свести к какому-нибудь каламбуру и упражнениям в аллитерировании звуков, к игре слов, к любви к «красному словцу». Вся «соль» словесной битвы, за которой, конечно, скрываются непримиримые классовые противоречия бурят-бедняков с высокопоставленными лицами, эксплуататорами-притеснителями, заключается не в шутке, насмешке, а в удачном, метком, в сатирически резком ответе, в котором, как правило, остроумно обличаются тайши, нойоны, их жестокий облик, эксплуататорские черты, их надменность, высокомерие.

Таковы были «Тайша Сахаров и кударинец», «Бурхан и Гуйван», «Хилэб в Баргузине», «Бедняк победил», «Находчивость» и ряд других.

В предании «Силачи Буура-Мэси и Бухэ-Тэхэ победили Муу-Шубууна» показывается превосходство людей над темными силами природы.

Особой популярностью среди байкало-кударинских бурят пользуются родословные предания.

Многие помнят родословные до 8—10—15 поколений. По существу это живая история отдельных родов. Родословные предания — уникальный источник для изучения бурятской истории, этнографии, фольклора.

Но, к сожалению, из-за ограниченного объема такие предания не вошли в данный сборник.

Были и предания, представленные здесь, сохранились в моей памяти с детства. Они были рассказаны мне покойной матерью Муктай Мандархановной Махатовой, соседом Буха Мудаевичем Мудаевым и другими лицами.

Байкало-кударинские были, сказки, предания, легенды представляют несомненный научный интерес и имеют большое значение для советской бурятской фольклористики.

БУДДИЙСКИЙ ПРОПОВЕДНИК И КУДАРИНЦЫ

Посланец буддийского духовенства и хамбо-ламы Агвана Доржиева прибыл в улусы Байкало-Кудары в 1910 году и вел среди населения агитацию за переход в буддизм и постройку дацана. Его спросили:

— В чем буддизм так уж хорош-то?

— У буддистов души бессмертны: кто на этом свете греха не совершит, тот может попасть в рай и сам бурханом станет,— ответил проповедник.

— А... То-то наши буддисты все молятся. Видно, все умершие ламы в бурханов превратились и молитв требуют. Если еще и мы, кударинцы, святыми заделаемся, то всем бурханам молиться у нас времени не хватит. Мы люди простые. Нам работать надо. У нас и так богов хоть убавляй. Молимся об уменьшении их,— так ответил кударинец Хусай Николаев.

Все присутствующие с Хусаем согласились.

СЕМЕН СОКТОЕВ И ПОП

Священник прихода часто вызывал бурята Семена Соктоева и требовал, чтобы он крестился и принял православную (христианскую) веру. При этом он обещал Семену и деньги, и красную кумачовую рубаху.

Но Семен был тверд и не давал согласия на крещение.

Однажды он сказал Соктоеву:

— Ваша вера языческая, молитесь идолам, а идолов делают люди.

Семен в ответ:

— Батюшка, вы, православные, тоже молитесь идолам. Ведь иконы тоже делаются людьми.

Поп: — Брось, Семен, все это. Ты — слепой. Вот примешь истинную веру и сразу вернется к тебе зрение.

Семен: — Батюшка, а ведь среди русских православных тоже есть слепые. Почему Христос им не возвращает зрение?

Поп, не добившись ничего, больше не вызывал Соктоева.

ХАМБО-ЛАМА И ВАСЬКА ЗАЯХАНОВ

Байкало-кударинец Васька Заяханов, будучи в Верхнеудинске, узнал, что хамбо-лама прибыл в город, зашел повидаться с ним. На приеме у него была большая очередь: тут были и ширетуи дацанов и другие высокопоставленные духовные и светские лица. Васька Заяханов каким-то образом попал к хамбе в первую очередь.

Хамба был недоволен, что какой-то кударинец-иноверец попал к нему вне очереди, и иронически задает вопрос Ваське:

— Та, хударинууд, ухэhэн боогоо галдаад, яhыень модон соо хээд, тэрээндээ мургэжэ байдаг гут? (Вы, кударинцы, умершего шамана сжигаете, пепел складываете в дупло дерева и ему молитесь, обоготворяя?)

Васька в ответ:

— Зуб даа тэрэ. Таанар ухэhэн ламынгаа яhыень бур шабарта зуураад, тэрээндээ бурхан гэжэ мургэжэ байдаг бэшэ гут? (Верно. А вы сжигаете умершего ламу, пепел от его костей мешаете с глиной, складываете в каменную плиту. Этому тоже молитесь как богу?)

Хамбо-лама не ожидал от Васьки Заяханова такого ответа и, попав в неловкое положение, спрашивает:

— Та, хубуун, хэнэйбта? (Вы, молодой человек, чей сын будете?)

— Заяхана Хамаганова,— последовал ответ.

— О! Ты не скажи отцу, какой у нас с тобой был разговор,— сказал хамбо-лама и засмеялся.

После этого хамбо-лама смягчился и в обстановке сердечности и дружбы вел разговор с Васькой Заяхановым.

ДУРАК И ГЭГЭЭН

Монгольские ламы ждали приезда из Тибета большого ламы Сэсэн-гэгээна-умнейшего. Богдо-хан пригласил всех своих лам, чтобы посоветоваться, кому бы поручить поддерживать разговор с Сэсэн-гэгээном. Ламы искали такого умника и не нашли. Богдо, рассердившись, разогнал их и велел найти самого глупого. Идет один лама и видит: по ту сторону реки стоит одинокая худенькая юрта. Из нее то выходит, то заходит обратно бедный человек, который то гладит, то привязывает и развязывает быка.

Потом он ведет его на водопой. Идет к реке не по дороге, а прямо, через кусты и через лужи. Если попадаются кустики, он их обрубает.

Ламе показалось, что это и есть самый наиглупейший человек, и повел он его к Богдо-хану.

Нарядили его в наилучший ламский наряд и посадили на почетное место. Глупец не может налюбоваться собой. Когда ему подали мясо, он принялся есть, не поднимая головы. Тогда сделали подпорку к его голове.

Приехал Сэсэн-гэгээн. Его пригласили на западную сторону юрты, посадив рядом с глупцом на самое почетное место.

Снова принесли целое стегно коровьего мяса. Глупец набросился на мясо, не спуская глаз, а Сэсэн-гэгээн с удивлением смотрит на него. Через некоторое время бедняк очнулся и взглянул на гэгээна. Сэсэн-гэгээн поднимает вверх два пальца, а бедняк в ответ ему все десять. Гэгээн делает кружочек из большого и указательного пальца, а бедняк в ответ сомкнул две руки над головой.

Гэгээн быстро собрался и уходит из юрты. Все удивлены поспешным побегом гэгээна и просят его не покидать их. Гэгээн отвечает: «Не мне говорить с вашим мудрецом. Я ему пальцем показываю, давайте, мол, поговорим на двух языках, а он требует беседы на десяти языках. Кружочком из пальцев я намекаю, давай, мол, поговорим о жизни на нашей планете — Земле, а он настаивает поговорить о Вселенной. Нет, не мне толковать с вашим мудрецом».

Сэсэн-гэгээн так и уехал

Бедняк, наевшись до отвала, усмехнулся:

— Ой, и глуп же ваш гэгээн Он говорит: «Твой бык стоит 2 рубля», а я говорю ему: «Нет, не 2, а 10». Потом гэгээн сказал: «Шея твоего быка вот какая», а я ему показал: «Нет, вот какая толстая, целый обхват».

Вот как бедняк победил Сэсэн-гэгээна-умнейшего.

КУДАРИНЕЦ ХИЛЭБ В БАРГУЗИНЕ

Молодой бурят Хилэб приехал в Баргузин к родне в гости. Родственники приветливо приняли его и посадили за стол. В это время зашел шаман. Все кроме Хилэба встали. Шаман, рассердившись на него, пригрозил съесть его:

— Худари зон бурхан буян гэжэ мэдэхэгуй. Шамайе эдихэб (Кударинцы, вы не знаете ни бога, ни счастья, ни шамана и ни веры. Съем тебя здесь на месте).

Паренек ответил шаману:

— Улдоо haa, Yлгын ехэ дабаа эди. Yлэ болоогуй hаань, байха ехэ Барханаа эди. Багтаагуй hаань, Байгал уужам далай эди. Тиигээд садаагуй haa, намайе эдеэрэй (Если голоден, сначала съешь высокую Улгынскую гору. Если не наешься, ешь знаменитую вашу Бархан-гору. Если и этого мало будет, проглоти Байкал-море, а потом примись за меня).

Шаман, испугавшись, попросил прощения.

ОБМАНУЛ БОГА

Был хитрый мужичок по имени Балдан-Сэнгэ. Буха-ноён-баабай вызвал его и хотел удостовериться, действительно ли он хитрый, и говорит: «Обмани меня».

— Можно, но только я забыл дома свой инструмент. Дайте мне свою золотисто-чалую лошадь, я съезжу домой, привезу инструмент и тогда обману вас.

Буха-ноён поверил и дал лошадь.

Балдан-Сэнгэ говорит:

— Вот, бурхан-баабай, я и обманул вас и получил от вас лошадь.

ИВАН ЗАЯХАНОВ И СОРОКИ

Это было в Кударинской степи в 1880 году. Старик, отставной тайша Заяхан Хамаганов, устроил по шаманскому обряду большой молебен. В жертву «святым духам» были принесены бараны. По завершению призывания божеств, по обычаю шаманистов, кости баранов складывают в виде скелета на столик и сжигают, а мясо небольшими кусочками во время призывания божеств шаманом бросают в сторону, куда шаман и присутствующие обращались лицом. По окончанию молебна мясо съедалось тут же всеми присутствовавшими.

Когда богомольцы бросали кусочки мяса, прилетели сороки и схватывали их.

Заяхан, увидев это, сказал:

— Мургэлнай хурэбэл даа, бурханууднай хуртэжэ байнал даа (Наш молебен дошел до цели. Боги прибыли и принимают жертву).

Сын его Иван в ответ отцу иронически заметил:

— Нэгэ хэды болоод харахада, эдэмнай харшын хойгуур хоол хуртэжэ байха губ даа (Они же через некоторое время будут собирать по задам.) В смысле: сороки же будут собирать по задам наши отходы).

Заяхан сердито посмотрел на Ивана и ничего ему не ответил.

БОГ НЕ ВИДИТ

Один старичок зашел к соседу и помолился бурхану в шапке. Его спросили:

— Почему молитесь в головном уборе?

— Да бог ваш в божнице за занавесом. Он ведь не видит, в шапке или без нее молится человек,— ответил старичок. Затем сел на хопсыр* лицом к стене Его опять спросили:

— Почему сидите лицом к стене? Что за неуважение к соседям?

— Хопсыр ваш постлан таким образом, чтобы приходящие садились лицом к стене,— последовал ответ.

(Хопсыр домохозяйкой по ошибке был постлан лицевой стороной к стене).

БУРХАН ОПЛОШАЛ

Предок бурят Олзонова рода — Олзон (сын Сэхира, внук hоодог-Сагаана) был очень ловким, смелым и шустрым человеком. Он украл у самого бурхана стремя с правой стороны седла. Бог пробовал допросить Олзона, но последний так ловко отвечал бурхан-баабаю, что тот простил ему воровство и сказал: «Твое племя будет ловким, шустрым, языкастым и в роду не будет глупых» (Олзон хундэ оhол турэхэгуй).

ВАСЬКА СОКТОЕВ И ТАЙША

Тайша Митрофан Гашов и заседатель думы приехали в улус Хандалу и заехали к богачу. Чтобы взыскать подати и налоги, они приказали собрать народ. Хозяин пригласил тайшу и заседателя к столу. Ели жирное мясо и пили тарасун. Народ начал собираться. А Васька Соктоев, поздоровавшись с хозяином, сделал вид, что не заметил тайшу, и, обращаясь к вызванным бурятам, стал говорить:

— Глупый наш тайша, большеголовый, скоро должен приехать. Приедет и прикажет: «Давайте поскорее уплатите все налоги, подати, внесите в магазин все числящиеся за вами хлебные недоимки». Будет угрожать и пугать арестами, наказаниями и т. д. Тогда заявите тайше: «Ведь был у нас неурожай, поэтому хлеба нет и не можем уплатить в магазин хлебные недоимки». Когда дело коснется уплаты налогов и податей, скажите: «Если хлеба у нас нет, откуда будут деньги? Сами знаете, было наводнение, все покосы ушли под воду» Тогда тайша-большак ничего с вас не возьмет и уедет ни с чем.

Васька Соктоев как будто вдруг заметил, что сидят нойоны. Извинившись, он обратился к присутствующим одноулусникам:

— Я не сказал ли что-нибудь плохого? Все молчали. Тогда он опять:

— Значит, ничего плохого про тайшу не сказал.

Тайша сильно рассердился, но не наказал Ваську: боялся его острого языка.

ВСТРЕЧА С ТАЙШОЙ

Кударинские буряты в период покоса при встрече обычно осведомляются друг у друга:

— Уhан ямар байнаб? (Какова вода?)

Этот вопрос задал тайша молодому буряту, который находчиво ответил:

— Уhан хуушаараа хухэ байнал даа (Вода по-прежнему синяя).

— Би шамhаа хухэ борыень hуранагуйб, ехэ, багынь hуранаб (Я не спрашиваю у тебя, синяя или другая, а спрашиваю об уровне).

Молодой человек, не растерявшись, заявил:

— Уухадатнай, тайшаа, хурэхэ даа (Напиться вам, тайша, хватит).

ХАНХАШХИНОВ ТЭБХЭ И ИСПРАВНИК

На территории Кударинской степной думы участились грабежи. Ночью ограбили богача Помпоо. Сломали замок и дверь амбара. Увезли много ценных вещей богача: шубы, дохи, шапки меховые и деньги. Ограбили умно, организованно. Следы хорошо запутали. Подозрение пало на Тэбхэ Ханхашхинова.

Посадили его в Кабанский острог.

В это время происходила смена исправника. Пригласили на вечер все местное начальство: волостного старшину, священника, старосту, тайшу и других.

Новый исправник справляется у бывшего:

— Каков здесь народ? Старый исправник ответил.

— Народ добронравный, но остерегайтесь одного в округе — бурята Тэбхэ Ханхашхинова

— Хорошо бы его повидать.

— Пожалуйста, он тут, сидит в арестном. Послали полицейских, привели Тэбхэ, встретили его оба исправника.

Старый представляет его новому исправнику.

— Проходите,— говорит исправник.

Тэбхэ:—Господин исправник! Боюсь, там начальство сидит, а я тюремщик

Решили подать ему для храбрости два бокала: по одному от каждого исправника. Просят его пройти.

Сделал Тэбхэ шаг и опять остановился.

— Там сидит наш тайша, боюсь его. Попросили тайшу, чтобы он преподнес Тэбхэ духаряан.

— Ну, Тэбхэ, осмелел?—спрашивают.

— Лучше стало.

— Пройди.

Берут его под руки и проводят. Все пьют, закусывают.

Старый исправник говорит:

Тэбхэ Ханхашхинович! Знаешь, за что мы тебя посадили? Прощаем тебе, но только признайся: участвовал ли ты в грабеже?

— Трудно сказать, ведь тут все начальство. Тогда новый исправник от себя лично для знакомства преподносит ему бокал вина.

Тэбхэ благодарит, желает успехов в работе в новом округе.

Старый исправник:

— Ханхашхинович, мы требуем от тебя только одного чистосердечного признания, завтра же отпустим домой.

— Да, участвовал, но роль моя была маленькая, выполнял только приказы.

Все встают и приветствуют его за чистосердечность.

Через некоторое время исправник спросил:

— А кто же у вас был главным?

— Забыл что ли: ведь ты же был главным,— ответил невинно Тэбхэ.

Обиженный исправник ударил его. Тэбхэ в ответ ударил его табуреткой и сказал:

— Кто дал тебе право в полночь спаивать арестанта, да еще чинить допрос, да еще бить?

Хотел еще ударить, но его избили и отправили обратно в арестантскую.

Через несколько дней из-за отсутствия улик Тэбхэ был отпущен. Так Тэбхэ отомстил исправнику за обиду.

О ТЯЖБЕ БУРЯТА ХАМАГАНА ДАМБУЕВА С БОГАЧОМ ХРЕБТОВСКИМ

Богач из села Кудары Хребтовский имел хорошие отношения с областным начальством: губернатором, архиереем и другими. Богач давал подарки начальству, благодаря чему обладал значительной частью бурятских земель: выгонами и сенокосными угодиями. Бурятский скот пасся на своих островах, но часто попадал на захваченные Хребтовским выгоны. Богач забирал скотину и угонял ее к себе, а затем налаживал штрафы.

Однажды Хребтовский угнал в Кудару семь бурятских быков-производителей и целый год не соглашался возвратить их хозяевам-бурятам, требуя большой штраф.

Началась тяжба. Кударинские буряты, не владея русским языком, избрали представителя-доверенного Дамбуева Хамагана, который раньше работал у Хребтовского и научился русскому разговорному языку.

Хребтовский, угрожая, сделал попытку вынудить Дамбуева отказаться от судебного дела и сказал ему:

— Хамаган Дамбуев, тебе со мной не судиться, у меня имеется целый сундук денег.

Дамбуев ответил богачу:

— Тебе, Хребтовский, тоже со мной не судиться: у меня есть четыре сундука живых денег.

— Что это за живые деньги? — в недоумении спрашивает Хребтовский.

— Какой ты непонятливый. Живые деньги — это живые люди. Меня уполномочили четыре кударинских бурятских рода, где насчитывается более 4500 человек. Они всегда меня поддержат и в обиду не дадут. Народ — большая сила, — ответил Хамаган.

Судебное дело разрешилось в пользу бурят. Богач вынужден был вернуть семь быков и, кроме того, заплатить пострадавшим и за то потомство, которое могло произойти от семи быков в течение годового пребывания у Хребтовского.

БОГАЧ НИКИТА ПОПАЛ ВПРОСАК

В старину в улусе Баруун Худара была языкастая женщина — домохозяйка. Мужа звали Огдоо. В соседнем русском селе в то время жил богач-сосед Никита Лукич, который имел до 40 лошадей в упряжи, более 30 батраков и 2 парохода.

Однажды кто-то заявил богачу, что бедняк-бурят Огдоо якобы увез бревна, принадлежащие Никите. Никита послал 30 подвод, чтобы привезти бревна из ограды Огдоо. Батраки нагрузили лес на телеги и собрались отъезжать. Жена Огдоо, возвращаясь домой из другого улуса, заметила это. Быстро подошла и заявляет: «Откуда вы, зачем накладываете чужой лес? Какое на это имеете право? Где ваше разрешение? Кто дал право Никите самовольничать? Убирайтесь по добру. Так скажите вашему толстопузому».

Мужики-батраки Никиты ответили, что их послал хозяин и что они ничего не знают. Тогда домохозяйка быстрехонько срезала топором веревки на возах, которыми были связаны бревна, погнала лошадей из своей ограды и спугнула их. Лошади побежали, бревна скатились и упали.

Так батраки богача уехали домой ни с чем, а Никита больше не посылал их.

ТАЙША САХАРОВ И КУДАРИНЕЦ

Баргузинский тайша Сахаров, возвращаясь из Петербурга, заехал к кударинскому тайше. В честь его был устроен обед. В это время зашел кударинский бурят, однорукий. Он подал руку тайше, а Сахаров сделал вид, что не заметил, и не подал руки. Бурят сказал: «Баргажанай тайшаа гэжэ hанаhамни, баруун гаргуй хун гээшэ гу? Зуунэй тайшаа гэhэмни зуун гаргуй хун байналта» (Я думал, что тайша Баргузина. Оказывается, у него нет правой руки. Думал, что это восточный тайша, видимо, он лишен левой руки).

Сахаров в ответ намекнул в язвительно-насмешливой форме на религиозный обычай кударинцев, в то же время презирая их за бедность: «Правильно ли, когда кударинские буряты, не имея трех овец, тридцатью овцами приносят жертвоприношения?» (Хударын буряадууд гурбан хони угы аад, гушан хонёор хэрэг хэдэг гээшэ гу?)

Кударинец, задетый пренебрежительно-высокомерным отношением к его религиозным чувствам, дал уничтожающий ответ тайше, издеваясь над его ла-маитским верованием: «Не имея три пуда зерна, баргузинцы устраивают «гурэм», употребляя при этом тридцать пудов хлеба. Правильно ли это?» (Гурбан пууд таряа угы аад лэ, гушан пууд таряагаар гурэм хэдэг баргажанай буряадууд бэшэ гу?)

ВАСЬКА И ТАЙША

По приказу царевича-наследника в 1891 году губернатор Забайкальской области приехал в Кударинскую степную думу для вручения награды отставному тайше Заяхану Хамаганову.

При вручении этой награды весельчак и смельчак Васька Соктоев сказал:

— Хватит, тайша, у тебя и так четыре награды, а эта последняя — наша награда. Ты не думай, что это один ты заслужил. Это заслужил народ — дурбэн табин (4 рода кударинцев). Выложь медаль золотую на стол. Наше дело — что делать.

Тайша замялся.

Васька продолжал.

— Отдай тогда 100 рублей, чтобы угостить всех. Заяхан выложил.

Васька: —Ну-ка, сбегайте, ребята, приведите черно-пестрого быка тайши Гашова и заколите на мясо, еще привезите из Кударинского кабака 10 ведер вина (посылает несколько человек за вином, отдав им 70 рублей. А Гашову отдает 25 рублей).

— На, Митроха-тайша, получай за быка.

И все собравшиеся пировали целых три дня. Так простой бурят Васька заставил тайшей угостить сородичей.

ВРАЖДА ТЭБХЭ С ТАЙШОЙ

Тэбхэ жил не в ладу с тайшой. Когда Тэбхэ болел, тайша послал в разведку своего брата Никиту.

Узнав, что приехал Никита, Тэбхэ быстро встал с постели, оделся и сел у тэнги (столб в юрте).

— Как здоровье?

— Ничего, поправляюсь.

Когда Никита уехал, он лег в постель и умер, успев сказать:

— Пилил толстую лиственницу, но не успел свалить.

Он имел в виду тайшу.

ХОГДУУ И ТАИША

Мужик по имени Хогдуу был вызван тайшой в думу. Поспорили по одному вопросу. Тайша дал крепкую пощечину, Хогдуу не удержался на ногах и упал. Через некоторое время он, успокоившись, говорит тайше:

—Тайша, ты крепко ударил меня, теперь моя очередь.

— Попробуй, — сказал тайша, уверенный, что Хогдуу не ударит. Хогдуу дал такую пощечину тайше, что тот слетел с кресла.

Рассердившись, тайша велел арестовать Хогдуу. Надели на него железные кандалы и отправили в Кабанский острог. Продержав десять суток в остроге, отпустили и приказали кандалы сдать в думу и взять об этом расписку.

Идет Хогдуу домой. На паре лошадей тайша едет в Кабанск по делу. На переправе они встретились.

Тайша спрашивает:

— Куда, Хогдуу, идешь?

— Домой, — ответил Хогдуу.

Потом бросает на повозку тайши кандалы и говорит:

— На, получай, тайша, наручники. Пригодятся тебе. Наступит время и ты наденешь их.

И Хогдуу спокойно пошагал домой.

О ПРОВАЛЕ 1861 ГОДА. ПО РАССКАЗАМ ГАШОВА МИТРОФАНА*

Раньше в Саганской степи жили буряты Кударинского ведомства в пяти больших улусах: Баршереевском, Батагаевском, Балташовском, Бахаевском и Петрушки-шамана. Места были ровные и низменные, кое-где заболоченные, усеянные озерами и пересеченные речками и протоками, где все буряты-кударинцы заготовляли сено для скота

В этой степи были озера — Саган, Глухой сор, Матвеевское, Кислое, Дурное. Ближе всех к морю и самое большое из них — Саган, это озеро соединяло все остальные речками. По берегам их были большие болота. В северо-восточной части степи находилась роща Березовая грива.

Северная часть Сагана была заливом еще до Провала. Этот залив — Старый сор отделялся от Байкала узкой полосой насосной суши – косой «Переволочка». Последняя располагалась там, где в настоящее время проходит пересыпь, отделяющая Провал. Эта пересыпь не сплошная, она состоит из нескольких звеньев (острова Сахалин и Чаячий).

30 декабря 1861 года было 5 потрясений, а 31-го земля затряслась так сильно, что на колокольнях звонили сами собой колокола с трех церквей: Кударинской, Кабанской, Твороговской и с них упали кресты. На каменных домах церквей сделались большие трещины. После самого большого толчка осела местность, треснула земля во многих местах. Из этих трещин била вода и залила всю степь, назавтра пошла вода из Байкала. Жители спаслись, но все имущество погибло. Вода из Байкала шла на опустившуюся степь огромным валом. Лед на реке был взломан и вместе с водой в образовавшийся «провал» вторглись льдины. Площадь затопленной степи была длиною 20, шириной в 10 километров. Землетрясение 1861 года нанесло населению огромный ущерб. Оставшись без крова и пищи, люди нищенствовали, ходили по улусам и селам, собирали милостыню. Часть пострадавшего населения осталась на родине — в Кударинской степи, а часть укочевала в Курумкан Баргузинского ведомства.

РАССКАЗ БАБУШКИ МАНДАРХАНОВНЫ. О ПРОВАЛЕ 1861 ГОДА

Моя мать Нюуняа Сафроновна Соктоева, — начала свой рассказ бабушка Мандархановна, — будучи семнадцатилетней девушкой, явилась очевидцем провала 1861 года. Вот что она нам рассказывала:

«31 декабря 1861 года я вместе со своим одноулусником на четырех лошадях поехала за сеном в Сагаан-Холун (Саганская степь). К вечеру приехали в один из бурятских улусов, напились чаю, согрелись и поехали дальше. Наступила морозная зимняя ночь.

Наложив возы сена, тронулись в обратный путь. Было около 11 часов вечера. Отъехали от стогов, вдруг нас заволокло теплым и густым туманом. Вокруг ничего не видно. Казалось, всю землю окутала плотная мгла. Мы потеряли следы саней, по которым приехали. Лошади начали храпеть, крутить головой, но шли по чутью. Надеясь на них, мы пошли пешком. Вдруг  почувствовали под ногами плеск тепловатой воды. Удивились. Проехав около 7—8 верст, сквозь туман видим — перед нами черная полоса. Приблизились. Перед нами огромная трещина в земле, а из нее бьет вода и заливает окрестность. Поехали мы вдоль этой трещины. Не знаю, сколько ехали, услышали собачий лай.

Решили ехать по направлению к нему. Трещина была широкая, пришлось распрячь лошадей и оставить возы. Выбрав более узкое место в трещине, кое-как заставили лошадей перепрыгнуть через нее. Поехали верхом, а через час очутились в том улусе, где пили чай. Здесь была суматоха, стоял гул. Суетились люди, мычали животные, лаяли собаки, кричали люди. Из колодцев фонтаном била вода, заливая все вокруг. Наскоро напившись чаю и подсушив промокшие насквозь унты, оседлали двух лошадей, взяли на повод других и поехали домой, держа направление на поселок Дубинино. Ехали во весь карьер, что есть силы у лошадей. Вот наконец и берег. Мой товарищ Кудрын сказал: «Много я видел на свете бед, но такой не видал».

По пути мы встретили множество людей, и русских, и бурят, которые ехали спасать утопающих. Везли они лодки, багры, лестницы, топоры и т. д. Прибыв к вечеру в свой улус Хандалу, мы узнали, что вся Саганская степь под водой Люди спаслись на крышах домов, откуда перевезли их на берег на лодках. Недвижимое имущество и скот погибли, человеческих жертв не было

После провала приходилось по льду опять ездить за сеном туда же. Стога сена тогда были уже на поверхности воды, но замерзшие. Подо льдом виднелись рога погибших коров.

Так буряты Кударинского ведомства лишились своей житницы сена — Саганской степи»,— закончила свой рассказ бабушка Мандархановна.

ЮНОША И ГУБЕРНАТОР

Канун 1861 года на побережье Байкала ознаменовался катастрофическим землетрясением, в результате которого значительный участок прибрежной равнины, известный ранее под названием Саганской степи, площадью более 200 кв километров вместе с бурятскими улусами и зимовьями погрузился под воду.

После этого события тайша Кударинской степной думы Заяхан Хамаганов поехал в Читу к военному губернатору Забайкальской области с докладной запиской о случившемся бедствии и просьбой оказать помощь пострадавшему бурятскому населению.

Один молодой паренек попросил тайшу: «Нойон-тайша! Будьте добры, возьмите меня с собой. Я никогда не видел губернатора, хоть раз посмотрю его».

Тайша сначала отказывал в просьбе, а потом, видя настойчивость паренька, согласился.

— Только вперед не лезь,— сказал он,— на приеме стой за мной, ничего не говори, сразу сними шапку.

— Конечно,— сказал паренек.

Приехали в Читу через несколько суток (в то время железной дороги не было, ехали на лошадях). Дня два ждали приема, наконец, дождались.

Вошли, сняли шапки, по бурятскому обычаю сделали земные поклоны. Сидят за столом губернатор и архиепископ. Тайша подал докладную записку, доложил о случившемся несчастье и просил губернатора оказать помощь пострадавшим.

Архиепископ начал журить тайшу:

— Ведь я говорил вам, надо принять всем бурятам христианскую веру, а вы не соглашались. Сам бог наказывает вас за это. Поезжайте домой, немедленно разъясните темным бурятам вашего ведомства, чтобы они все поголовно без всяких колебаний приняли истинную веру. Иначе божье наказание повторится! Вы, тайша, в первую очередь сами здесь примите православие!

Тайша замялся. Паренек, видя затруднительное положение тайши, не вытерпел, вышел вперед и начал:

— Господин, святой отец! Во время большого землетрясения русские церкви Кударинская, Кабанская, Твороговская с ума сошли. На колокольнях звонили сами собой колокола, с трех церквей пали кресты. Эти церкви разве не православные?

Архиепископ, получив такой дерзкий ответ, сразу встал и ушел. Разгневанный губернатор швырнул в угол докладную тайши и выгнал обоих.

ГДЕ ЖИЛИ ПРЕДКИ БУРЯТ. ЭХИРИДОВА И БУЛАГАТОВА РОДОВ

Предки бурят Эхиридова и Булагатова родов — Эхирид и Булагат, став взрослыми, разделили свое имущество на западной стороне (по течению) реки Ангары и местности Yхэр Манхай-Yдэгэ-булаг-тайлын хээр, недалеко от Иркутска.

С малолетства во время игр Эхирид держался правой стороны Ангары (по течению), а Булагат – левой. Поэтому после раздела отцова имущества Эхирид укочевал на восток от Ангары-реки, а Булагат — на запад. От них произошли роды: Абазай, Шоно, hоодог-Сагаан, Буура, Хурумша, Алагуй и другие.

О ПРОИСХОЖДЕНИИ БУРЯТ ОЛЗОНОВА, БАЯНДАЕВА И БАЛТАЕВА РОДОВ

В седую старину у бурята Гура было трое сыновей: Сэхир, Сахир и младший Бухэ-Тогтоо. Все они были хорошие охотники, занимались скотоводством и охотой на зверей. Часто они имели столкновения с соседями — охотниками-хамниганами (тунгусами). Однажды, возвращаясь с охоты, Бухэ-Тогтоо видит, что братья его еще не вернулись с охоты, хозяйство разорено, скот угнан, жен братьев нет.

Ясно, что это дело рук разбойников-тунгусов, он рассердился и, не дождавшись братьев, накинул на плечо лук и стрелы, пошел по следам тунгусов. Через два-три дня он прибыл на тунгусское стойбище. Видит, беременные жены Сэхира и Сахира лежат связанными, скот пасется недалеко, а тунгусов не видно.

— Хамниганы все ушли на охоту, вот уже два дня мы лежим голодные,— сказали обрадованные жены братьев.

— Сейчас же найду их и отомщу за все,— сказал Бухэ-Тогтоо. Он собирается в путь, надеясь на свою силу и ловкость. И действительно, в силе, в ловкости трудно было соперничать с ним.

— Не ходи,— закричали женщины,— там их много, а ты один. Подумав, Бухэ-Тогтоо подчинился.

Снимает с плеч лук и стреляет в толстую лиственницу. Дрогнул воздух. Ж-ж-ж, —пронзительно засвистело в ушах. Затрещало дерево, щепки полетели в разные стороны. Стрела почти целиком ушла в дерево. Силач освобождает жен братьев, угоняет скот и возвращается домой.

Хамниганы, вернувшись с охоты, увидели разбитое дерево и стрелу, пущенную в него. Пораженные огромной силой стрелявшего, они испугались и не стали преследовать Бухэ-Тогтоо.

Жены Сэхира и Сахира, вернувшись из плена, вскоре родили по сыну. Сыну Сэхира дали имя Олзон (Олзодо ошожо гараhан—родившийся в плену). Сына Сахира прозвали Баяндаем (барилгада ябажа гараhан Баяндай— находившийся на привязи Баяндай).

Немного позже Бухэ-Тогтоо женился, у него родился сын, которому дали имя Балтай.

Таким образом, роды Олзоновы, Баяндаевы, Балтаевы считаются у кударинских бурят родственными.

ХИТРОСТЬ ПОМОГЛА

Буряты-кударинцы Галзутова рода в давние времена жили по обеим берегам реки Зуулхэ (Лена).

Молодой бурят из этого рода во время национальной борьбы случайно убил человека из другого рода. Этот род предъявил большой иск. Дело грозило судом и наказанием.

Галзуты с правого берега Лены пригласили одного из своих сородичей с другой стороны реки. Тот оседлал лошадь, навьючил ее перекладными сумами, наполненными камнями с берегов Байкала, и поехал. По пути он заехал в улус пострадавшего. Уговаривает мириться, так как убийство было случайным. Сумы он на каждом шагу берет с собой. Но они на уговор не соглашаются. Тогда галзутец пускается на хитрость.

— Придется в таком случае судиться до тех пор, пока не иссякнет весь этот мой золотой запас,— говорит он, показывая на суму.

Улусники решили, что галзутец действительно богач и что с ним трудно будет судиться, поэтому согласились на мир.

БУРЯТЫ НАТАА И НИСА И РУССКИЙ СОСЕД МЕРТВЕЦОВ

Это было 7 поколений тому назад. Молодые братья Натаа и Ниса поехали в гости к хорошему их другу-соседу, первому русскому переселенцу в селе Шергино Мертвецову. В гостях они гуляли, пили, беседовали. Провожая их, Мертвецов в шутку сказал:

— Нынче я привез из леса двух толстых и сырых листвяков (лиственичные бревна). Лошади не смогли их довезти до усадьбы. Вынужден был оставить их вон в той ложбине, они сейчас лежат в луже Натаа, подтащи-ка их к берегу.

Братья посмеялись, попрощались тепло с хозяином и верхом поскакали домой. По пути они увидели тяжелые бревна, лежащие в воде. Ниса говорит брату:

— Давай, Натаа, попробуй свою силу, подними это бревно и вынеси на сухое место

Натаа согласился. Он понатужился, взял бревна в охапку, поднял и перенес их на сухое место

Через некоторое время Мертвецов увидел бревна на сухом месте и догадался, что это сделал Натаа. Потом Мертвецов приехал в улус к братьям и говорит:

— Ведь я в шутку сказал тогда перенести бревна. Натаа в ответ:

— А я тоже в шутку перетащил их.

ПОЧЕМУ БУРЯТЫ ШОНОЕВА РОДА ЛОВКИЕ

В глубокую старину буряты Шоноева рода жили по течению реки Лены (Зуулхэ) на правой стороне. Жили они небольшими группами. В одной группе было 56 стрелков. На них напали хамниганы (тунгусы) 300 человек. Шоноевцы вынуждены были отступать. Хамниганы увели в плен женщин, детей, угнали скот.

Шоноевцы посовещались и решили напасть на противников ночью, внезапно. Послали двух разведчиков, а сами скрылись в лесу. Разведчики пришли незаметно на становище противников, увидели двух женщин и узнали, что они из числа угнанных пленников. Дали им знак. Одна из них крадучись подошла к ним. Разведчики приказали ей срезать кожаные титева с луков (луки находились в одном месте) Женщина так и сделала.

Тогда шоноевцы сразу напали на хамниган и перебили их, освободили пленных и угнали скот. С победой вернулись домой.

С тех пор бурят Шоноева рода прозвали: «Шоно хун шобторхой» (т. е. шоноевцы смекалистые, ловкие).

ПРЕДАНИЯ О ПРОИСХОЖДЕНИИ НАЗВАНИЯ «КУДАРА»

До заселения Кударинской степи здесь проезжали три путешественника — братья Гургалдаевы(Гургалдайн гурбан сэсэн) Проезжая через топкие, заболоченные места Кударинской степи, Гургалдаевы к своим седлам надевали шлеи — «хударга», сплетенные из кожаных ремней. Вот почему эту местность называли «Худара» (Кудара).

Другое предание о происхождении названия Кудары говорит, что буряты, переселяясь из-за озера Байкала, долго в Кударе не задерживались, а уходили на Иволгу, Оронгой и Ильку. Однако, они продолжали поддерживать с кударинцами родственные связи такие, как «худа» и «ураг» (сват, родня), отсюда I

и пошло название «худа-урагууд» или «Худара» (Кудара).

ЯhАТА

Байкало-Кударинский районный центр — село Кудара — по-бурятски называется «яhата» (костный, от слова кость).

— В давно прошедшие времена, — говорят старики-буряты, — здесь были сражения между монголами и какими то другими неизвестными племенами. После битвы осталось очень много человеческих костей, и эту местность назвали «Яhата».

О НАЗВАНИИ «ХАНДАЛА»

В Кабанском аймаке есть улус Хандала. Откуда появилось такое название?

Старики рассказывают, что в старину на территории Байкало-Кударинского аймака жили монголы. У монгольского князя было жилье «Хаан-дал» (дворец хана) С тех пор и пошло название «хан-дал» или «Хандала»

Другие старики говорят:

— Переселившись с западной стороны Байкала, наши предки облюбовали местности Кудара и Хандалу, и говорили Энэ дайдамнай Хандалгатай дайда байнал даа (Эта местность нас любит, спасает). И действительно, в лесах Байкало-Кудары в те времена водилось много зверей. В реках, озерах, в Байкале целыми косяками разгуливали различные породы рыб. Ровные степи, покрытые густой травой, способствовали развитию скотоводства. Вот с тех пор пошло название «Хандалгата» или сокращенно «Хандала».

О ПРОИСХОЖДЕНИИ НАЗВАНИЯ «ДУЛАН»

В Кударинской степи есть улусы Малый Дулан и Большой Дулан (Бага Дулаан и Ехэ Дулаан) Откуда эти названия? Предание рассказывает, что во время провала 1861 года люди остались без крова и пищи, они выбрались на берег. Стал вопрос — как быть дальше?

Часть пострадавших поселилась у родных и знакомых по всей степи. Другая часть осталась на берегу: выкопали землянки и с семьями стали жить в них.

Зима в тот год была теплая, к тому же береговая местность защищалась от ветров. Зимой люди не мерзли и поэтому местность назвали «Дуланом» (Теплая)

В следующем году часть людей передвинулась дальше, и там устроили примитивные жилища Здесь местность оказалась еще теплее, чем в Дулане, и тогда стали говорить— Эндэмнай бури дулаан байна (Здесь еще теплее).

С тех пор селение получило название Ехэ Дулаан (Большой Дулан).

БУРХАН И ГУЙВАН

Бог собрал людей на собрание. Явились все кроме Гуйвана. Он опоздал. Бог требует объяснения. Гуйван говорит: «Гуйван, Гуйван гэхэ, Гуйванhаа сэсэн юумэ угы» (Говорят: «Гуйван, Гуйван, но умнее Гуйвана никого нет»).

Бог тогда задает ему вопрос:

— Чего больше: дней или ночей?

Гуйван отвечает:

— Если пасмурные дни считать за ночи, то ночей больше.

Бог снова спрашивает:

— Чего больше в лесу: упавших или стоячих деревьев?

Гуйван ответил:

— Если наклонившиеся деревья считать за упавшие, то больше упавших.

Бог. Кого больше на свете, мужчин или женщин?

Гуйван. Если мужчин, находящихся под каблуком своих жен, считать за женщин, то женщин будет больше.

Бог, сочтя его ответы правильными, простил ему опоздание. Таким образом, Гуйван, дав остроумные ответы на каверзные вопросы бога, был оправдан.

БОГАЧ И БАТРАК

У одного кударинского бурята работал батрак — сын известного в Кударинской степи Ханхашхинова Тэбхэ. К этому богачу приехал в гости из-за Байкала другой богач. Гость сидит за столом, пьет тарасун и ест жирное мясо. Спрашивает у хозяина:

— Каков вышел сын Тэбхэ Ханхашхинова?

— У людей работает, — ответил хозяин.

Через некоторое время батрак хозяина пришел на обед. Здоровается. Хозяин говорит:

— Вот это и есть сын Ханхашхинова Тэбхэ. Богач-гость, обращаясь к батраку, чванливо спрашивает:

— Я родился в год верблюда. Когда же наступит мой год? (Хубуун, би тэмээн жэлдэ гараhан байнаб, жэлни хэзээ орохоб?) Батрак ловко и остроумно ответил:

— Ваш год наступит тогда, когда рога козы дорастут до неба, а хвост верблюда дойдет до земли. (Танай жэл тэмээнэй hуулэй газарта хурэхэдэ, ямаанай эбэрэй тэнгэридэ хурэхэдэ орохо байнал).

НАХОДЧИВЫЙ

Слыл мужик в улусе находчивым. Чтобы проверить его находчивость, хан вызвал его к себе, и при том наказал, чтобы он приехал не на лошади и не пешком, ехал бы не по дороге и не по степи, пусть говорит, будучи не во дворце и не на дворе.

Мужик приехал на козле. Попросил разрешения зайти и стал разговаривать с ханом, сидя на пороге его дворца.

Хан удостоверился в находчивости мужика.

ДАЛЕКО ЛИ РАССТОЯНИЕ МЕЖДУ ПРАВДОЙ И НЕПРАВДОЙ?

Раньше, в старину старики и молодые соревновались в мудрости на общественных торжествах, сватовствах, на других сборищах.

Однажды поехали провожать невесту на свадьбу в другой улус. А в том улусе был гордый человек, прославленный в состязаниях.

За столом начался общий разговор. Прославленный дерзко спрашивает у одного из гостей:

— Далеко ли расстояние между правдой и неправдой?

— Не так далеко, всего ручная четверть расстояния между ними, — последовал ответ.

— А далеко ли расстояние между холодом и теплом? — опять спрашивает прославленный.

— Какой же вы мудрец, если такие простые истины не знаете, — сказал гость. — Если вы не знали этого до сих пор, то я разъясню, что между холодом и теплом расстояние всего лишь с тоо (тоо — четверть при изогнутом пальце).

Таким образом, гость одержал победу над гордым, самоуверенным мудрецом.

ТАЙША ИЛЬЯ И ВАСЬКА

Тайша Илья Заяханов, проезжая по Байкалу, провалился. Его вытащили, и мокрого, завернув в дохи, привезли домой. В это время случайно заехал к нему бурят Васька и говорит: «Хорошо, что ты провалился, и хорошо, что тебя вытащили и спасли. Давай по этому счастливому случаю поставь чашку тарасуна и полный тэбшэ жирного мяса».

Тайша безоговорочно выполнил требование Васьки.

А Васька поблагодарил тайшу за все и пожелал, чтобы тайша почаще проваливался и чтобы его каждый раз спасали.

ГОРДЫЙ СЕЛ В ЛУЖУ

В старину на свадьбах подбирали людей со стороны жениха и невесты для словесных соревнований. Со стороны жениха был известный остроумный, но очень гордый, самоуверенный человек. Он жестоко, язвительно просмеивал своих побежденных. В одном улусе боялись открыто при народе столкнуться с ним. Но вот один из улусников приглашает гордого гостя к себе. Гость, убежденный в том, что с ним никто не вступит в разговор, спрашивает:

— Что у вас это за штука? (Указывает на онгон)

— Это у нас шандагата-бурхан, — ответил хозяин.

— Какая вещь красивая, продайте ее мне.

Хозяин. Если нравится, покупайте.

Гость. Сколько же будет стоить?

Хозяин. Вещь у нас слишком дорогая. Вряд ли хватит у вас средств.

Гость. Все-таки сколько же будет стоить? Может куплю.

Хозяин. Если так сильно настаиваете, могу назначить цену. Привезите алтан сэргэ ваших дедов и алтан тоонто ваших бабушек и отдайте их нам. За это можем продать вам облюбованную вами вещь.

Гость сел в лужу, встал и уехал.

ПОБЕДА ПАЛЬШААНА

В улусе свадьба. Идет сбор на проводы невесты в другой улус. Бедняк Пальшаан не собирается, у него нет хорошей одежды. Когда все собрались, один из улусников спрашивает у остальных:

— Кто из нас будет отвечать на вопросы другой стороны при проверке мудрости?

Выбор пал на Пальшаана. Быстро принарядили его общими усилиями и взяли с собой. Пир в разгаре.

— Энэ hарамнай ямар hара байнаб? (Каков этот месяц?) — задан вопрос. Все сидят в молчании, смотрят на Пальшаана. Вопрос задается вторично.

Пальшаан. «Мы недавно послали из своего улуса представителя на Луну, принарядив его в лучшее и дав ему наилучшую лошадь. Когда он вернется, тогда дадим вам самые верные и точные данные о Луне, а на вранье мы не способны». Вопросов не последовало.

СИЛАЧИ БУУРА-МЭСИ И БУХЭ-ТЭХЭ. ПОБЕДИЛИ МУУ-ШУБУУНА

Муу-шубууны стали нападать на людей и съедать их. Однажды буряты братья-силачи из Бурова рода Буура-Мэси и Бухэ-Тэхэ отправились на работу в лес. В лесу они устроили временный шалаш-балаган. Ночью по одиночке приходили к ним муу-шубууны в облике людей, якобы в гости. Они хотели съесть братьев. Буура-Мэси и Бухэ-Тэхэ угадали их замыслы и убивали их. Перед утренней зарей один муу-шубуун ускользнул из рук братьев. Убегая, он крикнул:

— Пойду жаловаться отцу! — и улетел.

Скоро прилетел грозный отец, самый страшный и сильный муу-шубуун — страшилище. Прилетел прямо на шалаш братьев и сел на него. Шалаш затрещал и вместе с находившимся в нем братьями стал уходить в землю.

Буура-Мэси и Бухэ-Тэхэ не растерялись: схватившись за ногу страшилища, отца всех муу-шубуунов, вступили с ним в борьбу. Боролись целый день и к вечеру одержали над ним победу.

Побежденный муу-шубуун крикнул:

— Энэ дайдамнай эзэтэй болоо. Эзэгуй Шара талада эхигуй Хара булаг бэдэржэ ошохо болобоб (Здесь появились хозяева. Мне придется бежать отсюда в местность Шара-Тала и Хара-булаг, где нет хозяев). И он сбежал. С тех пор в местах, занятых бурятами, муу-шубууны не водятся.